Лорд Джедайт оглядывал свой кабинет в последний раз. Еще несколько минут, и он официально перестанет быть адъютантом Великого Лорда ее Величества Королевы Берилл Кунсайта и перейдет в ведомство Великого Лорда ее Величества Нефрита. Новая расстановка сил в связи с пополнением кадров. На языке чувствовался легкий вкус предательства, хотя Лорду Джедайту, в общем-то, не на что было жаловаться. И некому. Он слишком хорошо знал, что решения Повелителя Льда обсуждению не подлежат. Завтра здесь будет уже другой хозяин — незаконнорожденный сын Повелителя Ветра — Зойсайт. И с этим ничего не поделаешь.

«В конце концов, никто не говорил, что это продлится вечно».

Взгляд блуждал по каменным стенам, столу, уже очищенному от бумаг, пустым книжным полкам. Он будет скучать по этому кабинету с окнами на снежную пустошь, взгляд на которую всегда дарил ему спокойствие. Он будет скучать по Легиону Хаоса. Возможно, Легион Хаоса тоже будет скучать по своему командиру, когда ощутит в полной мере тяжесть характера нового начальства. О новом адъютанте Кунсайта ходило множество слухов.

«Медленно возвращающееся сознание. Что-то тяжелое давит на грудь — не вздохнуть, тело онемело, потеряло способность подчиняться воле разума. Отдаленные звуки голосов снаружи — словно сквозь кисель, зато внутри кто-то прибавил громкость до предела — шепот, напоминающий крики. Ни на что не похожий. Слова неразличимы. Тьма наполняется слабым светом — силами, потраченными на поднятие слипшихся век, можно было бы до основания разрушить сотню миров.

Долгие разговоры о смысле всего. Терпкий глинтвейн»

Джедайт морщится от воспоминаний. Еще несколько минут до телепорта.

Вкус предательства был особенно горек тем, что был нелогичен.

Пальцами по прохладному дереву столешницы. Тоскливый взгляд в окно.

В конце концов, их тяжело было назвать даже друзьями. Вынужденное попечительство — дань обета Лорду Иллюзий. Возможно симпатия. Не больше. Но было обидно.

Джедайт осматривает свой скудный скарб — три коробки, полные книг и карт. Ничего личного, чтобы могло определить его как индивида.

«Потому что Повелителю Иллюзий не престало показывать свое Я».

Или, потому что как бы не приятна была работа под началом Кунсайта, обжиться в кабинете постоянно что-то мешало. Как и признать этот факт, впрочем.

Это классическое «Я научил тебя всему, чему мог». Обман. «У Лорда Нефрита нет адъютанта, а Зойсайт слишком…эксцентричен для того, чтобы Нефрит с ним управился». Джедайту даже не хотелось знать подробностей этой эксцентричности. Это было не его дело. Проблема, вообще, была не в этом.

«А в чем твоя проблема?» — елейно, словно патока на карамели. Сдохнуть от сладости. Нет ответа.

Первые стальные вспышки разрываемого пространства. Черный провал в реальности, лишенный какого-либо изящества — очередное доказательство, что Повелитель Звезд и Судеб рад этому назначению не меньше своего новоиспеченного адъютанта.

«Синие глаза смотрят со спокойным, уверенным равнодушием. Он только сейчас заметил, что здесь еще кто — то есть. Губы кривятся в неподдельном недовольстве.

— Зачем мне адъютант-фокусник, Кунсайт?»

Волна отвращения откуда-то изнутри.

«Хоть что-то общее».

Поднять в воздух коробки и направить их в зияющий провал

Легкая улыбка от мысли, что если Лорд Нефрит соизволит встречать своего адъютанта, то первое с чем он встретится — это древние манускрипты.

Поток горячего сухого ветра из телепорта врывается в кабинет. Плюс один пункт к общей трагичности ситуации.

«Ну, почему из всех своих резиденций ты выбрал именно эту???»

Лорд Нефрит.

От одного этого имени Джедайту хотелось выброситься из окна самой высокой башни и разбиться насмерть. Если бы конечно, демоны могли умереть так просто.

От этого имени выворачивало наизнанку почти физически.

«Пустынный коридор, холодный тусклый свет сквозь окна-бойницы. В этой части академии никогда никого не бывает, поэтому это один из самых быстрых способов добраться до жилых комнат. Звуки шагов гулко отражаются от стен. Десять минут до отбоя. Голос в голове, который не выгнало ни колдовство Леди Хаоса, ни собственные попытки, ядовито сообщает, что его ждет, если он опоздает. Выговор и вахта. Какая-нибудь южная сторожевая башня — открытая площадка на высоте нескольких десятков метров и изнуряюще горячий ветер. Надзиратели каким-то образом всегда определяют, что Джедайту нравится меньше всего. Шаг переходит в бег. Этот голос никогда не обманывает.

Знакомство сквозь кривое зеркало. Джедайт всегда оставляет о себе иллюзии вместо воспоминания. Нефрит оставляет странный привкус обмана.

Замок Величайшего Лорда Нефрита гудит роем осатаневших пчел. Замок Величайшего Лорда Нефрита подсвечен разноцветными огнями и сверкает, как новогодняя елка. Всюду снуют юмы с подносами, раздаются звуки вальса, сквозь огромные окна залы видны силуэты танцующих пар. В замок Величайшего Лорда Нефрита пришли летние праздники, вылившиеся в роскошные приемы, бесконечные балы и легкомысленное веселье. Смех и танцы, искрящиеся платья дам, двусмысленные улыбки и многозначительные взгляды, шепоты, шорохи в темном саду, и бесконечные звезды, падающие с небес.

Лорд Нефрит, улыбающийся герцогиням Союза Объединенного Лунного Королевства — молоденьким девочкам, впервые попавшим на праздник вне дома; предлагающий дамам бокалы с игристым и отпускающий полуигривые шутки достопочтенным дуэньям, смотрящим с неодобрением на все, что приближается к их подопечным ближе, чем на два метра, но украдкой таскающих эклеры с огромных столов. Королева Берилл, сменившая строгие черные одежды на цвета своего клана — темно-синее мерцающее платье, звезды, застывшие бриллиантами в волосах цвета меди. Редкие моменты, когда не нужно казнить и миловать, а можно просто кружить в бесконечном вальсе, слушая свежие сплетни и отдаваясь танцу — Лорд Кунсайт всегда знает, как развеять ее тоску.

Королева Восточного Моря, приглашенная в насмешку — давний заклятый друг, высохшая желчная ведьма с кожей цвета тины, лежавшей на солнце, покрытой темными пятнами. Убожество, раз в год выползающее из морских глубин. Ее фрейлины, которым до одури хочется веселиться, но все, что они могут — лишь печально смотреть на пары, проплывающие мимо. У Королевы тяжелый нрав.

Реки шампанского и волнительное предвкушение в воздухе — ровно в полночь все огни погаснут и можно будет выйти в сад, над которым с бескрайнего темно-фиолетового неба будут лететь серебряные искры — пик ежегодного водопада звезд.

Лорд Джедайт ловит на себе пристальный взгляд Герцогини Рей, слишком искушенный для семнадцатилетней девушки из благородного дома, и возвращает ей сухую улыбку. Толи от того, что Нефрит слишком занят обхаживанием очередной заморской красотки, толи от выпитого вина, но впервые за несколько дней головная боль отступает, и Повелителю Иллюзий не хочется омрачать это благословенное чувство легкости и блаженства бесполезным флиртом. Юная ведьма надменно морщит нос и ищет новую цель для охоты, ее взгляд останавливается на Зойсайте, наблюдающим за своим господином. Джедайт думает, что, если эти двое сойдутся, замок Нефрита будет выжжен дотла еще до последней звезды.

Джедайту не нравится бал, в основном тем, что в отличие от гостей, ему завтра представать перед очами начальства с квартальным отчетом. Войска только вернулись из похода к южным границам и отдыхали по случаю празднеств, но Джедайту отгула никто не давал. И завтра Лорд Нефрит чуть свет заставит его отчитываться. Почему-то эту ежеквартальную экзекуцию Звездный Лорд никогда не пропускал.

Блеклая вспышка телепорта на фоне всеобщего праздника. Кто бы заметил.

Равномерное тиканье часов. Чернила гладко ложатся на пергамент, складываясь в узоры букв. Бледные пальцы, испачканные в краске, сжимают перо. Он мог бы его заколдовать, но отчего-то так было легче думать. Нетерпение сводит каждую клеточку организма, призывая бросить омерзительный натуре труд, но он продолжает, игнорируя эти позывы. Игнорируя откровенное шипение и издевки в собственной голове. Канцелярская крыса. Раб пергамента и пера. Воин статистики. Кажется, из всех созданий мира Теней, ему посчастливилось стать носителем самой невоспитанной.

Расплывающийся под глазами текст, рука слегка дрожит. Так всегда, когда работа бессмысленна и неприятна. Никому не нужны его отчеты, он знает это точно так же, как то, что у Королевы Берилл глаза цвета крови.

Боль наступает даже раньше, чем раздается хлопок телепорта.

— И что же Вы тут делаете, Джедайт... дамы без вас скучают, — Лорд Нефрит откровенно смеется. В его руке застыл полупустой бокал с чем-то явно крепче вина. Смеются его глаза, смеются отсветы в его волосах, каждый жест и движение. Все, кроме губ.

Джедайт давит дрожь.

— Составляю отчет, за который вы завтра с утра с меня три шкуры сдерете, — он даже не поднимает глаз. Почти слышен скрип сдавливаемого пера.

«Давай убьем его... давай?».

— Да бросьте, — гораздо тише, почти над самой головой, — нельзя же все время быть таким занудой. Вы меня разочаровываете.

От Нефрита пахнет вином и специями, а еще женскими духами. Джедайт морщится и поднимает голову. Перед глазами все расплывается. Сплошное месиво из тонких Нефритовских черт. Два темных провала хмельных глаз. Невыносимо больно.

— По моему наблюдению, дамы больше тоскуют от вашего отсутствия, чем от моего, — тонкий намек, пролетевший мимо. Иногда Звездный может быть абсолютно непробиваем.

Нефрит усмехается, пальцы смыкаются на подбородке Лорда Иллюзий. Миллиарды тысяч вольт пробегают по телу. Джедайту хочется кричать.

— Разве тебе не плохо без меня? — ядовитый шепот. Бокал в руке накреняется, и содержимое опасно приближается к кромке. Одно движение — и едва высохшие чернила отчетов расплывутся и все придется начинать сначала.

— Мне гораздо хуже с вами, — поток энергии отбрасывает Нефрита на метр и отправляет прямо в открытый телепорт. Проклиная судьбу, Джедайт выставляет самый сильный щит, но атаки не следует.

В воздухе остается отчетливый запах спиртного, смывшего стройные ряды цифр его многочасового труда. Джедайт ругается и в очередной раз думает, что его развели.

***

Ее Величеству Королеве Берилл не так много лет, чтобы считаться мудрой и опытной, но она старается изо всех сил. Подданные любят ее, пока что без особой помощи военного внушения. Конечно, не без бунтов в провинциях, далеких от царских милостей, но не так, чтобы очень часто. Королева Берилл в совершенстве владеет техникой кнута и пряника, мятежники редко остаются в живых, а те, что остаются, становятся самыми ярыми приверженцами культа Любви к Величайшей Королеве, чем подают пример соседям. Королева проявляет снисхождение и отзывает войска пустынников. Помилованные и проникшиеся внеземной любовью поют гимны и тщетно пытаются восстановить свои угодия — земли больше никогда не станут благодатными — ядовитый песок разъел все до основания. Но, так бывает не часто, поэтому можно считать, что в основном она желанный правитель.

Такое положение дел устраивает всех, и Берилл хочется изо всех сил, чтобы так оставалось как можно дольше, но, к ее сожалению у нее есть проблема. Королева Берилл красива, как любой, поцелованный Звездами при рождении, но она одинока, как не многие из них. Что не скажешь о ее младшей сестре. И наследный принц Лорд Нефрит маячит перед светлейшими очами каждый день, как напоминание, что однажды придет время, и она уступит место... Иногда она жалеет, что не задушила Нефрита в колыбели, пока была такая возможность.

— Моя госпожа, Вы желали видеть меня, — Лорд Джедайт стоит в коленопреклоненной позе, сосредоточенно рассматривая свое отражение в вычищенных до зеркального блеска плитках пола. В последний раз, когда он был удостоен чести лицезреть Светлейшую, его перевели на попечение Лорда Нефрита. Не то, чтобы повелитель Иллюзий верил в приметы, но лишний раз рисковать не хотелось. Искажение тонких отраженных линий в жуткую гримасу. Говорящие, что зеркала врут-жертвы собственных заблуждений. Нет ничего правдивее кривого зеркала

— Встаньте, — ее голос, обычно раскатывающийся звуковым цунами по зале, сейчас подозрительно тих. Если прислушаться, то можно было различить еле заметные нотки усталости. Все -таки, управление государством отнимает слишком много сил и времени. Иногда Берилл казалось, что в один день она просто соскользнет с трона на холодный мраморный пол и умрет от истощения. Это была смерть недостойная Королевы, но, порой, ей очень хотелось, чтобы так и случилось. Во всяком случае, мраморный пол казался очень привлекательным. — Я вызвала Вас, чтобы обсудить Ваше назначение адъютантом Великого Лорда Нефрита.

Это могло казаться абсурдным, а могло сойти и за монаршее беспокойство о судьбах подчиненных. Довольные подчиненные — залог крепости ее правления. Так бы сказали мудрейшие.

Джедайт встает и нехотя переводит глаза на правительницу. Не то, чтобы он не знал, зачем он здесь. Долгая секунда, в течение которой в голове проносятся сотни ответов и решений.

«Давай, расскажем ей все, давай, давай, давай?» — ехидный смешок в собственной голове.

Взгляд останавливается на монаршем лице. Шутка судьбы, но в ней нет ничего общего с ее нелюбимым племянником. Ни единой черты. Может поэтому, Джедайту до странного спокойно находиться в ее присутствии.

«Дело не в Звездах, дело в Нем».

— Я счастлив служить под руководством Великого Лорда Нефрита, — откровенная ложь, но, в конце концов, кто из них двоих Король и Владыка царства Лжи? Берилл проигрывала по всем пунктам. — Вы оказали мне честь, недостойную меня.

— Лорд Джедайт, позвольте мне самой решать, что достойно и недостойно Вас, — монаршая милость, — Повелители Иллюзий всегда были великим и древнейшим Кланом, многие дома по сей день находятся перед ним в долгу, — светский обмен любезностями.

Берилл оставалось только радоваться, что не многие кланы об этом помнили. Кунсайт очень ее удивил, приведя во дворец этого мальчишку. Оставалось только надеяться, что он выберет правильную сторону в этом мире. Или вовремя умрет.

— Вы оказываете мне честь, Госпожа, но мне не на что жаловаться. Я рад служить Королевству и Вам.

Не то, чтобы она рассчитывала получить какой-то другой ответ. Хотя, попытаться бы стоило — о неприязни племянника к своему новому адъютанту не знал только ленивый.

Кивком головы она позволяет демону удалиться.

В конце концов, причина пропажи бывшего адъютанта Звездного ни у кого не вызывала сомнений, и в такой ситуации желание несчастливого мальчика отсрочить неизбежное было весьма логично.

«Во всяком случае, это не последнее новое лицо в этом замке».

— Войдите, Лорд Зойсайт…

...Нефрит смотрел так, словно согласие шпионить за ним уже лежало, подписанное кровью, на столе у Королевы Берилл, а агентурная сеть, раскинутая по всем владениям Звездного, уже слала бесконечную череду сообщений во Дворец. Нескрываемое презрение. Океан омерзения, словно Джедайт не демон, а низшее беспозвоночное, покрытое ядовитой слизью и живущее в мусорной куче. К такому даже обращаться противно. Цель вызова Джедайта Королевой не была для Нефрита секретом, но искоренение врагов в своем тылу ему уже слегка поднадоело, поэтому лучше было принять предупредительные меры. В конце концов, ему никогда не нравился этот псевдоЛорд, практическая польза от которого заключалась лишь в административной работе. Для этого, в принципе, сгодилась бы и любая юма. Если хорошенько пораскинуть мозгами, из юмы можно было бы выжать гораздо больше правильно заполненных формуляров.

Иллюзорному же безумно хотелось высказать все, что он думает по поводу надменных эгоцентричных начальников, но сил хватило только на прошение о переводе в другое отделение в связи с утратой доверия и подозрениями в измене. Гордость гордостью, но не воспользоваться ситуацией было бы откровенной недальновидностью. Возможно, бегство было не слишком благородно для представителя древнейшего клана Иллюзией, но бессмысленная упрямая гордыня не была их отличительным качеством. В отличие от разума.

Нефрит пробежался глазами по тексту письма и показательно сжег документ. На какую-то долю мгновения его взгляд сменил выражение презрения на что-то отдаленно напоминавшее уважение, но Джедайту было откровенно все равно. Его шанс вырваться из персонального ада горьким пеплом бумаги оседал на ковер. Игнорируя правила субординации, хорошего тона и всего, что могло быть ему предписано его положением, Повелитель Иллюзий открыл телепорт в свой кабинет, и исчез, оставив начальство задыхаться от наглости.

***

Не такие уж редкие мгновения отдыха — все же, не на военном положении. Толстый фолиант Хроник Темного Королевства — исторический очерк, обернутый в темную драконью кожу. Первое издание, страницы исписаны еще вручную. Чернила, хоть уже и порядком выцветшие от времени, все еще не оставляют сомнения о своем составе. Кровь и только кровь-так уже больше никто не пишет. Иногда Нефрит жалел, что те времена прошли. Мягкий свет, льющийся из открытой на балкон двери. Неспешный поток мыслей, ускользающий куда-то ввысь от содержания желтых страниц, к материям более отдаленным, чем описание могущества древних кланов демонов. Нефрит морщится, когда его почти усадебную идиллию прерывают крики и ругань. Это не потасовка, это очередные учения, которые его любимый адъютант упрямо проводит под окнами его кабинета. Исполнительный, до оскомины вежливый, выбирающий самые чувствительные Нефритовские точки для нанесения удара. Такого же нежного и почти невесомого, но крайне неприятного. Нефрит захлопывает предмет экстатических судорог многих букинистов, соединяет пальцы пирамидкой и вздыхает, умеряя пыл. С улицы доносится смех и лязг металла. Джедайт хочет перевода. Джедайт хочет заставить Нефрита подписать его прошение о переводе или не выдержать, и уволить его самого. Джедайт упрям и настойчив. В прошениях, в мелких, почти невинных пакостях, которые сыплются по его милости на голову Величайшего Лорда, как из рога изобилия. Ничего серьезнее внезапной проверки боеготовности, проведенной в три или самовольной телепортации из кабинета. Ничего опаснее тончайших нот сарказма в его, казалось бы, бесцветных ответах. Обращение «Мой Лорд», произнесенное на пике вымороженной вежливости, с полным официальном поклоном, еще никогда не было таким издевательским.

Джедайт пытается взять Нефрита измором, и Повелитель Судеб знает это так же четко, как то, что его тетушка в приступах паранойи желает ему долгой и мучительной смерти. У Величайшего Лорда Нефрита поистине долгое терпение и ему гораздо интереснее дождаться момента, когда его адъютант сдастся.

***

— Моя Королева… — Лорд Нефрит кланяется чуть ниже, чем того требует этикет.

Королева Берилл усмехается. Оскомину уже ничем не сбить. Приелся. Будь во дворце должность шута, она бы непременно отдала бы ее Нефриту. Если бы не кровь. Если бы не род. Ходить бы ему, да кланяться, выражая свои сарказмы почти что гимнастическими наклонами.

— Дорогой мой Нефрит. Что же мне с тобой делать? — терраса пуста. Тяжелые сумерки опускаются на Темное Королевство. Оглянуть его полностью трудно даже с высоты королевской башни.

— Моя дорогая тетушка Берилл, досадно, что старые методы уже не работают.

Шут. Джокер. Бьет короля.

— Отчего же?

— Желаете выпороть Великого Лорда? — Нефрит смеется. Он все еще такой мальчишка.

Королева смотрит на первую звезду и вдыхает свежий вечерний воздух. Где-то там, еще под горизонтом нависает Луна. Проклятое бельмо, дьявольский пятачок на ее грандиозных планах.

— Боюсь, что время таких наказаний прошло. Добро пожаловать во взрослую жизнь, племянник.

Нефрит, сохраняя ухмылку, заметно напрягается. Королеве на радость.

— С Вас отчет о Ваших доходах за прошедший месяц. А также расходах. Почерк Джедайта я узнаю. Потрудитесь сами объяснить, каким это образом Вы умудряетесь нарушать закон сохранения. Возможно, феномен стоит исследовать на благо науке.

Лорд Нефрит улыбается. Он принимает все за шутку до тех пор, пока через месяц Королева не сократила ему жалованье.

Смех Зойсайта слышится даже несмотря на то, что того в зале нет. Так уж вышло, что «Где злорадство, там и пламя тешится» вошло в поговорку в Темном Королевстве.

***

Нефрит пьет самое дорогое вино и предпочитает самых красивых женщин. К второсортным утехам он не привык. Но когда твоя строгая тетушка твоя же начальница, приходится учиться фокусам. Кстати, о фокусах.

— Лорд Джедайт, оформите это как надо, — пергамент с расчетами плавно опускается на стол адъютанта. От Нефрита остается приятный запах дорого парфюма и немного досады.

Джедайт исполнительный адъютант. Образцовый. Он все делает как надо, в том числе и считает. Затертые легкой рукой Звёздного нули он обводит с удвоенной силой.

***

Во дворце скандал. Стекла дрожат. Не от криков, нет. Королева с отсутствующим видом смотрит на каменную кладку пола и в который раз выслушивает доклады и доносы. Цветной витраж дрожит невидимо и беззвучно от напряженной силы, что зловещим облаком окутывает приемный зал Ее Величества. Громадная очередь тянется от ее дворца и через весь сад. Сегодня день жалоб и молитв. Монаршая особа учиняет суд. Все нервничают, все устали, но стоят и ждут. Телохранители Королевы хотя и беспристрастны, но видно, что и они утомлены. Пост сменяется. А Берилл заменить некем. Иногда она жалеет о том, что у нее нет дублера, но она приходит к выводу, что и одного подлинного претендента на трон предостаточно.

Весь дворец стоит на ушах. У Нефрита, Величайшего Лорда, конфискуют имущество на сумму долгов. У Нефрита, Наследника престола, забирают дубовую этажерку и рубиновые перстни. Дорогой гарнитур из черного дерева. Пепельницы из слоновой кости. Золотые канделябры и хрустальные люстры.

Во дворце скандал. Но не от чиновника, что читает жалобу о своих владениях, которые присвоил какой-то морской купец. И не от командира взвода, который жалуется на плохое обмундирование и тяжкие бои на южных границах. Нет. Все дело в том же Нефрите, будь он неладен. Придворные судачат о небывалой семейной драме, о том, что монаршим особам не пристало разбираться вот так, на показ. Но Королева Берилл понимает, с племянником никак иначе и не выйдет. Пусть народ знает, что для власти все равны. Нефрит влетает в зал и, презрительно расталкивая очередь, пробирается к трону.

— Моя Королева! — его голос дрожит и неуважительно громок, он перебивает на полуслове казначея, что зачитывает свой том с жалобами уже больше двух минут. Племянник кланяется согласно этикету. Без своих саркастических улыбочек. Без акробатических перегибов и язвительных взглядов. Так-то лучше. Королева сохраняет лицо, — Что происходит?! Какое право имеют эти…

— Лорд Нефрит, — голос Берилл наполнен сталью. Все стихают, словно скандальная стая скворцов после того, как хлопнешь в ладоши, — Здесь очередь. Если хотите предъявить жалобу, проходите в конец и дожидайтесь, как все. А сейчас Вы мешаете работе. Прошу Вас, продолжайте, — Королева милостиво взмахивает рукой в сторону казначея. Тот нерешительно разворачивает свой пергамент и судорожно ищет строчку, на которой остановился.

— Моя Королева! — в ярости племянник с тетушкой ничуть не похожи.

— Нефрит, не вынуждайте меня выпроваживать Вас силой, — Берилл даже не повышает голос, ей достаточно опустить в обращении привычное «Лорд».

Повелитель Звезд и Судеб, взметнув волосами, пробирается обратно. На этот раз все расступаются перед ним в молчании.

Несмотря на то, что из любимейшей резиденции Звездного Лорда выносят практически всю мебель, половина долга все еще остается. Нефрит с досадой осознает, что остается она для шантажа и возможности его приструнить.

***

Во дворце переполох. Скандал со Звездным Лордом кажется теперь лишь мелкой семейной ссорой по сравнению с нынешним положением. Невиданное дело — Величайшая Леди Темного Королевства на поверку оказалась продажной сукой. Без рода и племени. С поддельной грамотой о дворянском происхождении. Да еще и засланной шпионкой. Придворные поговаривают, что Леди не кто иная, как прислужница Морской Королевы. Другие с досадой говорят, что все это бред и шпионка из Лунных. Какой позор.

Чувствуется запах непролитой крови. Слетит много голов по взмаху тяжелой руки Королевы Берилл.

Беглянка скрылась со своим адъютантом и небольшой группой верных солдат в лесах. Собирается экстренный совет в лице Великих Лордов и их адъютантов. Лорд Кунсайт выглядит обеспокоенным настолько, насколько вообще может выглядеть обеспокоенным Лорд Льда и Хаоса. Лорд Зойсайт неприлично доволен, веселый огонь в его глазах не сулит ничего хорошего. Лишь Лорд Джедайт обреченно задумчив и молчалив.

— Позвольте мне высказаться, Моя Госпожа, — Нефрит стал таким услужливым, таким воспитанным. Королева натянула поводок, — за Леди… прошу прощения, за предательницей следует отправить отряд солдат. Мой адъютант с удовольствием согласится исполнить долг перед Королевством. К тому же, регулярные учения явно пошли солдатам на пользу.

Джедайт даже не вздрагивает. Он достаточно умен, чтобы предвидеть такой исход событий. Медлить нельзя, но и торопиться особого смысла нет — солдатам Звездного действительно нет равных.

— Лорд Нефрит, такое рвение похвально. Оно должно быть вознаграждено. Лорд Джедайт, Вы останетесь во дворце. А вот Лорду Нефриту будет оказана честь лично прикончить предателя, — взгляд Королевы холоден и невероятно колок. Нефрит с явной неохотой встречается глазами со своей тетушкой, — не хотелось бы лишать Вас подобного удовольствия. Отправляйтесь немедленно. Лорд Кунсайт…

Королева раздает указы и поручения. Шутка ли — провести расследование и отправить десятки юм, а то и демонов на плаху. Придворные позакрывали рты. Расправа грядет, и ближайшие дни будут кровавыми. Королева Берилл спокойна, как всегда, но гнев в ее алых глазах заставляет уважаемых господ, что так легко распускали сплетни час назад, попрятаться по своим покоям и поместьям. На дворец опускается зловещая тишина. Свита Королевы обновится и пополнится новыми лицами взамен тех, что будут красоваться отдельно от тела на главной площади столицы.

***

Лорду Нефриту не в первой. Лорду Нефриту не в тягость. Скрипя зубами от гнева, он собирает солдат. Он так рад послужить своей Госпоже, что ненароком чуть не убивает офицера. Взглядом. Образно выражаясь, конечно. Но офицер еще долго прячется в строю от гнева Господина.

Лесные угодья Королевства сложно назвать заповедником. Темные чащи неприветливы, а сырой запах мха удушающе густ. Следов нет. Магией и не пахнет. Глухое рычание зверей крадется по пятам, заставляя юм временами оглядываться и освещать магическими всплесками ряды кривых огромных дубов. Следопыты сбиты с толку — не может взвод солдат не оставить следов. Проделки Темной Леди. Ведьма — шепчутся солдаты. Сильна. Не одолеть. Юмам редко выпадает возможность сразиться с Темными Лордами. Нефриту не нравятся подобные разговоры в строю. Он спешивается и идет к разведчикам.

Нет ветра. Откуда бы ему взяться. Но тянет откуда-то тонким запахом гнили. Не той, не местной. Не мертвечиной пахнет и не сырой травой. Не заводями ручья. Нефрит щурится, пытаясь поймать тонкую незримую нить, что тянется вдоль травы. Не по тропам ходят перебежчики. Не посреди дорог ошиваются грабители. Лорд поднимает руку вверх, призывая к тишине, и сворачивает в густую чащу, прочь от тропинки. Солдаты вздыхают, но тоже спешиваются и идут вслед за Господином, беззвучно прогибая гибкие ветви черного кустарника — коням не пройти. Нефрит отправляет следопытов вперед, указывая на призрачный след магии, что тянется прямо к Востоку.

Ночь в лесу наступает внезапно. Почти чернильные сумерки резко становятся непроглядно черными. А вместе с рычанием зверей можно заметить и хищный блеск глаз, что временами вспыхивает голодом совсем близко. Нефрит велит не использовать магический свет, лишь в крайних случаях, чтобы отпугнуть хищников. Юмы нехотя вглядываются в абрисы кустов и ветвей — ночное зрение отнимает слишком много сил.

Наконец, магический след становится настолько отчетливым, что солдаты начинают его чувствовать также хорошо, как и разведчики — здесь явно проходил отряд с сильным демоном во главе. И использовали они магию, чтобы освещать путь. Линия следа настолько ровная, что кажется, будто это западня — их увидели, их почувствовали и услышали, и додумались, что не уйдут. Звездный Лорд это прекрасно понимает, как и то, что против его солдат такие приемы не сработают. Он командует разделиться на две группы и, сделав небольшой крюк, зажать предателя с двух сторон. Отряд Темной Леди сейчас наверняка вымотан, в то время как воины Нефрита еще вполне способны сражаться. Безродная полукровка скорее всего уже науськивает своих шавок рвать глотки — от каждой твари в лесу несет гнильцой и чужой сырой магией. Великий Лорд велит своим людям жечь все, что движется и подходит достаточно близко, чтобы напасть — змеи, хищные птицы, звери и даже травоядные — никого не подпускать к себе ближе, чем на три метра. Пахнет грядущей бойней. Нефрит дотрагивается до пока еще дремлющего в ножнах меча и устремляется вперед.

Первая вспышка пламени озаряет чащу спустя всего пару минут — труп дикого кота догорает в синем огне. Нефрит морщится. Началось.

Крови нет — есть лишь шипящие испаряющиеся капли. Пахнет жаренным мясом и палеными волосами. Кости сгорают без следа. Магическое пламя выжигает все без разбору. Лес наполняется визгом, воем и лаем. Вопли юм тонут в какофонии звуков. Нефрит командует солдатам не отступать и быстрее бежать вперед. Когда они встречаются с юмами полукровки, бойня превращается в ад.

— Офицер Агастос! — голос Нефрита в бою становится иным, наливаясь сталью и силой. Офицер вздрагивает — ему кажется, будто его окликает Король, — Прикроешь меня.

Нефрит срывается с места. Голубое звездное пламя выжигает все, земля покрывается оплавленной коркой. Он еще даже не вынул из ножен меч. Офицер пробирается за ним, ступая по твердой спекшейся почве.

Когда их оттесняют к краю и от половины взвода, командование которой взял на себя Нефрит, остается лишь четверть, в тыл предателей мощным ударом обрушивается волна. Вторая половина успевает как раз вовремя. Великий Лорд вынимает из ножен меч и, пользуясь тем, что половину противников оглушило или покалечило, устремляется прямо к ведьме. Ее не видно за бушующей стаей одичалых зверей, птиц и вопящих юм. Но меч косит всех, собирая жатву. Нефрит видит ответное сияние чужого клинка, и хищная улыбка кривит его губы.

Клинки демонов сталкиваются с оглушающим звоном. Искры летят в стороны. Девушка с зелеными глазами держит двуручный меч и изо всех сил пытается оттолкнуть Лорда. Как же она слаба. Все ее птицы и звери сгорают, приближаясь к Нефриту. Лезвие ее клинка прошивает крошечная трещина, затем еще одна.

— Розалия! — вопль ведьмы тонет в гвалте. Но ледяной демон-адъютант слышит свою госпожу. В Нефрита летят тонкие острые иглы. Но оплавляются, не долетая.

Демонесса-адъютант с яростью бросается вперед. Яркая вспышка стали срезает ее пепельные волосы, по инерции голова опускается дальше тела. Пугающе живые глаза смотрят в пустоту, рот открывается в немом вопле. Тело сгорает в магическом пламени, а Агастос не останавливается и рубит все, что приближается к нему ближе чем на длину его клинка.

— Глупо выставлять против меня такой слабый лед… — Нефрит давит на клинок сильнее — девушка почти прижимает свой меч к груди. Лорд произносит тихо и в то же время невероятно громко, — Звездный Свет…

Луч выжигает ее лицо, срывая с него кожу, как с перезрелой ягоды. Мышцы вывариваются, их пеплом уносит с оголенных костей. Улыбка Нефрита черно-белым шрамом врезается в ослепительно белое сияние в ответ на оскал оставшегося от черепа Темной Леди. Лорд предвкушает вкус дешевой победы, когда чувствует знакомый до боли всполох демонической энергии. Он успевает увернуться, но правый бок как будто сносит мощным ударом когтистой лапы — ледяные иглы ломают ребра, разрывают плечо. Нефрит оборачивается и видит Агастоса со вскрытым накопителем в руках. Нет времени для не верящего взгляда и мыслей «Ну как же так? Как ты мог?». Есть время только для мысли «Берилл, чертова ты сука…» для прыжка и резкого замаха. У юмы нет шансов. Единственным шансом было верно и точно попасть в Нефрита силой демона из накопителя. Но он не попал. Голова Агастоса, преданного офицера на службе Великого Лорда, падает к его ногам, с глухим звуком стукаясь об оплавленную землю.

На лес обрушивается тишина. Ни одного приспешника ведьмы не уцелело. Срубленные головы и обгоревшие трупы лежат на окровавленной земле. Нефрит отвлеченно замечает, что из-за опаленных деревьев теперь видно ночное небо.

— Кто еще? — хрипло произносит он. Лед начинает таять. Если бы его ранило осколком стали, то можно было бы его не вынимать, это бы спасло от кровопотери. Но ледяные иглы тают от крови и плоти, и сосуды начинают раскрываться, словно ненасытные рты. Нефрит прикидывает свои силы. Он накладывает замораживающее заклинание на раны и пытается выглядеть достойно, понимая, что если он не сможет телепортироваться, то, скорее всего, потеряет сознание, и кто-нибудь из заговорщиков его прикончит. Конечно, теперь все верны. Никаких предателей. После того, как накопитель опустел, солдаты внезапно становятся присмиревшими. Нефрит отвлеченно думает, что его только что прошибло несколькими ударами Кунсайта одновременно. Или несколькими сотнями ударов ледяного демона-адъютанта. Лорды не делают поспешных выводов, но Нефрит почему-то проклинает именно Кунсайта. Привкус его магии ни с чем не спутаешь. Хаос со льдом — редкое сочетание. Но, может, ему померещилось, на грани обморока все стало таким зыбким и параноидальным. Лорд Нефрит, падая на землю, подумал, что это самая бесславная смерть — от рук юм. При чем своих же солдат.

***

Раннее утро. Королева Берилл отчего-то в невероятно хорошем настроении. Ей не снились кошмары о развале империи. Ей вообще сегодня ничего не снилось. Даже утренняя церемония умывания и одевания монаршей особы проходит с безмолвной торжественностью.

На завтрак подают теплое молоко и великолепно приготовленный омлет. Зала залита утренним светом. Королева велит привести виолончелиста. Густая мажорная мелодия сливается с рассветом. Берилл прикрывает глаза от удовольствия, вслушиваясь в звуки музыки и тихого шуршания пробуждающейся столицы.

Хлопок телепорта заставляет ее вздрогнуть. В лицо летят брызги молока и ошметки омлета. Звон разбившейся тарелки. От такой дерзости Королева не успевает даже среагировать. Она собирается что-то сказать, но замолкает, видя лицо Нефрита. Не того придворного шута и дамского угодника. Не того мальчика, которого она запомнила по тихим летним праздникам. Перед ней стоит демон. В синих глазах плещется пламя силы и гнева.

С темных доспехов капает кровь. На белый мраморный пол. Куски льда, прошившие тело, едва ли прикрыты темным плащом. Королева переводит взгляд на свою тарелку с омлетом. С тарелки на нее смотрят два помутневших серых глаза. Адъютанта бывшей Темной Леди. Смотрят не моргая. К белоснежной щеке убитой демонессы прилипает кусочек пропаренного томата. С подбородка Берилл капает молоко.

Нефрит удаляется также, как и появился. Виолончелист дрожащей рукой убирает инструмент в футляр. Последняя нота все еще дрожит в струне.

***

Легкий полупрозрачный пар накрывает все вокруг, сглаживает контуры латунных вентилей, обволакивает каменную плитку. Джедайт предается кратким минутам душевного покоя наедине с тихим плеском воды в купальне. Шрамы, покрывающие все тело, почти не заметны в зеленоватой от целебного отвара воде. Можно представить, что их нет. Можно даже увидеть прошлое в мутных переливах мерцающего света.

«Лорд Джедайт» — голос в голове отдается невыносимой болью. Повелитель Иллюзий морщится и ныряет с головой в воду. Рабочий день не начался. Отчеты сданы еще вчера. Что еще может быть не так в такой ранний час? Ах да. Наследник престола замарал свои доспехи, что уже который год покрывались пылью и забвеньем в семейном поместье. В кои-то веки поработал руками. «ЛОРД ДЖЕДАЙТ!». Повелитель Иллюзий выходит из воды, поднимаясь по крутым ступенькам, полностью вымощенным ракушечником. В теплом молочном тумане кажется, что его тело сияет. Он стоит спиной к арке входа в купальню, когда слышит хлопок телепорта. Боль становится резкой, и нет сомнений, кто же так дерзко вторгается в личное время адъютантов. Окутывать тело иллюзией уже не имеет смысла. Джедайт резко оборачивается. В глазах плещется праведный гнев, но слова застревают в горле. Рука горит от не выброшенного всплеска магии — солидная пощечина догорает, испаряясь с ладони, не достигнув лица, к которому так хотелось ее приложить.

Нефрит какое-то время стоит в безмолвии, опираясь о скользкую стенку. Он тоже взбешен, но его гнев, как и гнев Повелителя Иллюзий сталкивается с непробиваемой стенкой из собственного непонимания. Он оглядывает своего адъютанта с ног до головы. Ругательства остаются невысказанными.

— Лорд Джедайт. Ко мне в покои, немедленно, — лишь сухо бросает он, исчезая в дрожащей вспышке — силы явно покидают его. Водоворот телепорта нестабилен. Остатки завихренной энергии скручивают капли демонической крови вместе с паром. Ракушечник терракотового цвета окрашивается в алый.

Юма-лекарь снимает с Лорда доспехи, аккуратно срезая торчащие концы ледяных игл, когда в покои телепортируется Джедайт. Явно недовольный и предчувствующий что-то плохое. Целитель вспарывает ткань одежды и, размочив запекшуюся кровь, продолжает освобождать контуры ран для обработки.

— Веста, выйди, — устало произносит Нефрит.

— Но мой Лорд, Ваши раны… — юма, возражающая своему повелителю выглядит странно, но Звездный даже не обращает на это внимание.

— Выйди, тебе не безопасно это слушать, я еще продержусь. Когда за мной придет стража, скажи, что я без сознания. И вообще задержи, насколько сможешь. Разрешаю применять силу.

— Да, мой Лорд, — девушка кланяется формально и почти на бегу. Видно, что она сбита с толку.

— Если не позову через пятнадцать минут, то возвращайся.

Юма кивает и выходит за дверь.

— Лорд Джедайт, прошу Вас, поставьте барьер, — сил нет совсем даже на элементарную магию. Последние ушли на телепорт и на заморозку.

Пальцы слегка дрожат, когда Повелитель Иллюзий чуть разводит руки в стороны, выставляя на замок щит. Теперь разве что Берилл с Кунсайтом лично придут за Нефритом, и то не факт, что они войдут так легко. Нефрит считал защитные чары Иллюзорного его единственным достоинством, как воина. Нефрит знал, кого просить поставить барьер.

Виски облепляет испарина, а в глазах двоится, но Лорд собирается из последних сил и начинает нелегкий разговор.

— Лорд Джедайт, сегодня ночью на меня было совершено покушение. Я понимаю, что Ваше отношение ко мне не отличается теплотой. Вы не верны мне, но верны слову и приказу, надежны, поэтому обращаюсь я именно к Вам. Я хочу, чтобы Вы провели расследование и предоставили мне доказательства, — Нефрит переводит дух и, заметив, что Джедайт хочет возразить, приподнимает руку, останавливая его, — Детали очень специфичны, о них я скажу, если Вы согласитесь. Мы оба знаем, что сейчас начнется грызня за место убитого Лорда. По правде говоря, я сомневаюсь, что Вы пройдете все испытания. В случае, если Вы их не пройдете и выживете, я предоставлю Вам увольнение и рекомендацию любого содержания в любое отделение. Действовать нужно быстро и независимо от Королевской охраны. Доказательства будут приняты и без ссылок на источник.

Лорд Нефрит позволяет себе перевести дух. С осколков его раны начинает капать вода вперемешку с кровью, пропитывая простыни и ковер.

«Он такой слабый… посмотри… он уже почти умер. Это иглы Кунсайта, ты видишь? Они растают в нем и заберут всю его жизнь. С каждой каплей этого льда. Такой слабый. Он даже не закричит».

Джедайту хорошо. Чем бледнее становится кожа Звездного Лорда, тем легче дышать Повелителю Иллюзий. Шепот в голове становится слишком навязчивым. Джедайт молчит, вслушиваясь в слова Великого Лорда, прикрывает глаза, чтобы спрятать изучающий взгляд. Взгляд вивисектора. Взгляд таксидермиста. Слова Нефрита жгут больно. Больнее, чем сотни его выпадов прежде. Больнее, чем насмешливые взгляды и открытое пренебрежение. Лорд Джедайт позволяет себе усмешку, он думает, что еще не время защищать свою честь. Все еще слишком рано.

Голос в голове почти кричит.

«Выпей его, отдай его, сломай его».

— Я слушаю Вас, мой господин, — Джедайт прячет усмешку в глубине глаз, склоняясь в формальном поклоне.

Нефрит испытующе смотрит на своего адъютанта и, в который раз оценивает. Это нельзя назвать прыжком веры. Но Звездный Лорд почему-то ощущает себя именно так — срывающимся со скалы в руки хлипкого Повелителя Иллюзий.

— Вы представляете, как обстоят дела с короной? — Нефрит кивает как будто самому себе — естественно, кто ж не представляет, Джед тоже отвечает утвердительно. Пару секунд Звездный Лорд молчит, собирая события ночи в уплывающем рассудке, — Вы были лично знакомы с офицером Агастосом?

— Да, мой Лорд, — Джедайт подозрительно спокоен и молчалив. Но тем лучше.

— Он использовал накопитель, когда я был занят ведьмой. Перед этим он убил адъютанта со схожей силой, который также попытался меня убить. Скорее всего, план покушения заключался в том, что уцелеет только офицер, только он был предателем, так как остальные юмы даже не попытались меня прикончить, а привели в чувство и отдали всю свою энергию для экстренного телепорта из лесов. Версия офицера звучала бы так, что Лорда убил адъютант предателя, атаковав со спины. Понимаете, к чему все идет? К тому же, целились в сердце, в правую сторону. Никто кроме Королевы Берилл и моей семьи не знал… о моей особенности, — Лорд Нефрит кладет руку на правую сторону, в ладонь судорожно бьется учащенное сердцебиение, — что наводит на мысль о покушении со стороны клана. Королева утвердит специальную комиссию, соберет лучших ищеек, но если замешан клан, то, скорее всего, казнят подставное лицо. Я хочу точно знать, чьего меча в спину опасаться. И замешан ли… Лорд Кунсайт. В моем кабинете, в скрытом хранилище вы найдете накопитель и голову офицера. Хочу, чтобы вы сравнили магию из накопителя и магию Кунсайта. С абсолютной и лабораторной точностью. К сожалению, голова адъютанта бывшей Темной Леди осталась у… хм… Королевы. Но я сохранил и запечатал фрагмент тела предателя. Сравните и его магию также. Убедитесь, что офицер не находился под влиянием иллюзий или черной воли. И еще... скорее всего королевские войска будут посланы в лес, чтобы зачистить следы, если замешана Королева. Успейте явиться до них. Возьмите больше солдат и не дайте провести зачистку. Хранилище откроется только от Вашего или моего прикосновения. Если заметите малейшие подозрения, если кто-то захочет проникнуть в лабораторию, уничтожьте все. Вам все ясно?

— Да, Лорд Нефрит, — голос звучит холодно и задумчиво. Звездного Лорда это, как ни странно, обнадеживает.

— Лорд Джедайт... Надеюсь, мое неверие в Ваши силы, Вас хорошо мотивирует. Вы не должны умереть на испытании, — в улыбке Нефрита, удивительно лишенной всяких искажений от боли, проскальзывает теплая насмешка. Но, возможно, он снова теряет сознание, и бред захватывает медленно, но верно эмоциональный фон, — А теперь телепортируйтесь и отпускайте щиты постепенно. Никто не должен знать, что Вы здесь были. Скорее всего, меня арестуют. Всю информацию можете передавать Весте. Она, как личный лекарь, будет иметь возможность общаться со мной.

Недолгая пауза, в которую умещается тяжкий вымученный вдох Нефрита и вспышка телепорта — это последнее, что он видит перед тем, как потерять сознание.

Лорду Джедайту не нужно давать пояснений. Лорду Джедайту не нужно ждать, пока в Королевских покоях отзвучит эхо приказа «Следить за адъютантом Великого Звездного Лорда» и тайная охрана ее Величества Королевы Берилл крепко сядет ему на хвост. Сомневаться, что именно так и будет, отчего-то не приходилось. С Королевой или без, но главным официальным кандидатом в подозреваемые в покушении на жизнь Наследника, окажется он. Мудрено ли — измена в офицерском составе, находящимся под его личным руководством. Джедайт бесстрастно оглядывает остатки побоища, кривит в презрении губы, оглядывая позы убитых юм. Ему не нужны Звездные войска, не нужны лишние свидетели. Это его вина. Агастос — его недочет. Джедайт не спасает Звездного Лорда, Повелитель Иллюзий спасает свою шкуру. На лес ложится иллюзия, скрывая все улики. Королевские войска могут возиться здесь хоть до второго пришествия.

Джедайт стоит в скрытом хранилище, изучая открытый накопитель и считая минуты до того, как сюда ворвется личный отряд Королевы Берилл и опечатает барьерами все входы и выходы. Произведет обыск. Растащит все ценное. Остаточная магия в накопителе спутана и перемешана. Джедайт очищает зерна от плевел. Вот ледяное разъяренное поле адъютанта Темной Леди, а вот знакомые волны Величайшего Лорда Кунсайта. Почти не отличить, но Король Лжи слишком долго чувствовал на себе это тяжелое давление Хаоса, пропитывающее каждый ледяной кристалл, чтобы спутать это с чем-то еще. Находка не вызывает удивления, находка вызывает досаду. Лорд Джедайт сомневается, Лорд Джедайт ищет другое объяснение. Магия ощущается странно, не враждебно. Это дает крохотную надежду. Он сканирует накопитель, сканирует его до тех пор, пока наверху не слышатся шаги, но находит. Слабое поле. Такая странная чужеродная магия. Воспоминания роятся пчелами в голове, пока адъютант его Звездного Высочества, пытается понять, кому она принадлежит. Что-то знакомое, неприятно, омерзительно знакомое. Кто-то трансформировал накопитель для сбора энергии и переноски. Улыбка перекашивает спокойное лицо, когда все кусочки мозаики встают на место. Берилл была старой, взращенной на интригах, сукой. Джедайту хотелось аплодировать стоя.

Голова Агастоса выглядит до жалости сиротливой без тела. Трупные пятна уже начали пожирать его лицо, язык вывалился и почернел, глаза закатились, вперив в пространство мутное желе белков. Лицо его промаха уродливо. Лицо его промаха вызывает отвращение. На мертвом, обезображенном лице Агастоса словно крупными буквами написано «Это все твоя вина». Не то, чтобы Джедайту было очень приятно. Никаких иллюзий. Черная воля с теми же знакомыми следами чужого присутствия. Не то, чтобы это как то облегчало вину. Или делало лезвие гильотины тупее.

***

Королева Берилл в дурном расположении духа. Она не выходит из покоев и не намерена никого принимать. Она пропустила процедуру одевания и омовения, так и осталась со спутанными после сна волосами, в шелковом пеньюаре. Донесения просто появляются в воздухе. Лорд Нефрит арестован. Лорд Нефрит помещен в особую камеру. Не на хлеб и воду, что вы. Все же, Величайший Лорд, все же племянник, аристократ. Все же сестра со всей мощью Звездного Клана за плечами. Лорд Нефрит при смерти, к нему допущен личный лекарь, но Берилл забывает порадоваться этому факту, да и что там радоваться — не умер в лесу, здесь — то уж точно не помрет. К сожалению. Она покусывает конец багровой пряди, напряженно хмуря тонкие брови. Там за окном по столице Темного Королевства стелется туман, и этот туман наводит ее на неприятные мысли.

Во дворце же канитель. Переполох и скандал. Шумиха похуже, чем на базарной площади. И любопытный придворный люд жмется по углам, растаскивая сплетни, как собаки объедки со стола. Наследник при смерти — слыхали? Новость не нова, выходит из моды. Подумаешь, при смерти. Не тот размах. Наследник при смерти и арестован — другое дело. Шорох, словно от мышей — смешки и шепотки кругом. Куда ни глянь. И горничные стали вдруг самыми важными персонами — глашатаи свежих новостей. Но Королева не унывает — это у них семейное. Королева в бешенстве. Ледяной Лорд в недоумении, пытается думать не слишком громко. Нефрит бы обязательно посмеялся, прокомментировал бы аналитические способности первого, не будь он арестованным-лордом-при-смерти. Нефрит бы дал себе волю, не будь прикован к постели, фигурально выражаясь, конечно. Тюрьма тюрьмой, а для господ такого рода и камеры, как палаты, и ванная размером с покои фрейлины среднего звена. Золотая клетка для золотого принца. Вот только и сбежать отсюда сложнее, чем из каталажки для дебоширов и развратных девиц. Нефриту все это впервой, но не в тягость. Как и его тетушка, он не унывает. Золотые браслеты на запястьях — эка безвкусица. Одним своим видом, не то чтобы магией в них заключенных, вызывают приступы тошноты и слабости. Наследник утомлен и бредит, а очнувшись, видит все те же браслеты. Магия внутри шипит и ярится — таких своенравных дам, как эта, лучше не держать в цепях. Но выхода нет. Формальности. Документы. Закон и устав. Злорадство. А то как же? Тетушка Берилл справляется о самочувствии дорогого родственника, прекрасно понимая, что с такими печатями на силе, боль не сдержать. Здоровьишко так себе. Нефрит улыбается, скрипя зубами, пытаясь сделать лицо менее бледным, сдерживает дыхание, думая о самых непристойных вещах. Но не выходит. Говорит, что все отлично, велит передать дорогой и любимейшей горячие приветы и искреннейшим образом просит прощения — погорячился, не сдержался и рад бы лично принести извинения, но сами понимаете — положение не позволяет. Семейные диалоги через Кунсайта быстро выветриваются из-за отсутствия смысла. Берилл не верит Нефриту. Нефрит не верит Берилл. Допрос так же летит мимо цели. Кунсайт не верит Нефриту. Нефрит и вправду лжет. Честности привносит только Веста. Честности и беспокойства. Немного розмарина и теплых ладоней. Виноватого взгляда и тихих вопросов. Никакой информации, никаких писем или устных посланий. Нефрит хмурится, девушка принимает на свой счет и кланяется чуть более почтительно, чем сего требует этикет, подметая полами накидки белый мрамор. Запах розмарина выветривается слишком быстро, остаются только горьковатые мысли и дымная тревога.

Веста приходит снова только поздним вечером и в своей монашеской мантии похожа на призрака. Нефрит откладывает в сторону книгу — он не прочел ни строчки. От боли концентрироваться получается только на мелочах вроде узора одеяла, Нефрит назло охране просит поставить щит, затевает тихий разговор ни о чем. Дворцовые сплетни набирают размах. Лорд Звезд спрашивает у девушки все — любопытно знать, что придумывают о твоей собственной персоне за твоей спиной. Поговаривали о том, что наследник бросил Королеве прямо на стол голову предателя. В омлет да с размаху — добавляют всеведущие дворяне. Да не в омлет, а в суп — говорили горничные. Горничным верили охотнее, до тех пор, пока одна такая не хватила лишнего-дескать, Великий Лорд, Металлия его храни, подкинул тело Королеве прямо в опочивальню. На шелковые простыни и прикрыл одеялом.

Нефриту смеяться больно, да и не хочется. Кислые кривотолки и сплетни на воле весело и распускать, и собирать, а когда руки скованы, то и веселья никакого. Пассивное наблюдение.

— А ты сама что думаешь? — Лорд задумчив и невероятно одухотворен, даже когда юма с извиняющимся видом обрабатывает болезненные раны.

— Юмам думать не положено, — улыбка Весты получается кривой и забавной. Выпирающая челюсть сводит усмешку до невинности. Нефрит делает вид, что разочарован и ранен глупостью в самое сердце. Веста сдается.

— Не нравитесь Вы Королеве — вот, что я думаю.

— Вот как, — Лорд Звезд однако не выглядит удивленным — наивность Весты для него не нова.

И снова никаких вестей. Нефрит выпивает снадобье и чувствует, как отпускает жар, но уснуть в эту ночь так и не удается.

***

Тихий треск поленьев в камине. Мерцание пламени на тонком хрустале. Лорд Кунсайт спокоен и почти безмятежен, он пьет вино из замороженного винограда своих собственных виноградников. Удивительно терпкий вкус. Если позволить морозу тронуть урожай, то ягоды становятся невообразимо сладкими. Уникальный букет.

Сидящий рядом рыжий демон скучающе покачивает в пальцах узкий бокал. Ему плевать на все букеты, ароматы и послевкусия, ему хочется убраться куда подальше и не смотреть на унылое лицо их гостя. Повелитель Иллюзий почти видит золотой ошейник, шипами вовнутрь, пока свободно болтающийся на шее, ничего не подозревающего Лорда-полукровки. Цепь, обмотанную о кулак Ледяного Короля. Его бывший адъютант с трудом подавляет желание потереть шею собственную.

Джедайт прикрывает глаза и через силу делает глоток. Всего на мгновение, но ему хочется растечься в кресле, попросить Кунсайта заморозить это дурацкое пламя. Рассказать ему все. Джедайт устал, Джедайт борется с ностальгией и тоской. Присутствие Ледяного Лорда дарит ему спокойствие, уверенность Повелителя Хаоса вселяет в него безмятежность. Он открывает глаза, и наваждение проходит — вид золотовласого мальчика, сидящего сбоку Кунсайта, возвращает Иллюзорного в реальность. В конце концов, они даже не...

— На господина совершено покушение, — голос Джедайта ироничен. Все Королевство в курсе о характере взаимоотношений Звездного и его адъютанта, даже не нужно притворяться, — нападавший использовал магию Льда и Хаоса. Кто-то копает под Вас, Лорд Кунсайт

Молчание и еще один маленький глоток приторной гадости. Кунсайт задумчиво хмурится, целая эра проходит, прежде чем его голос разрезает тишину.

— Ссорить Повелителей Льда и Хаоса и Звездных глупая и безнадежная затея, — он сдержанно улыбается. Джедайт подавляет вздох, краем глаза замечая, как изменяется лицо Зойсайта. Виноватого изобличает страх, Зойсайта выдает задумчивость. Золотой ошейник стягивается на несколько миллиметров.

— Лорд Гравастеллус при смерти, скоро начнутся испытания за титул... — Джедайт переводит тему, позволяя себе насладиться беседой. Возможно, на пути в Замок Нефрита, его будут ждать.

***

«Кунсайт призывает Лед. Пространство вымерзает, ледяные иглы приближаются, желая вспороть его тело. Нанизать, словно на шампуры. Ему страшно, ему хочется выставить щит. Полый медальон на шее жжет сквозь одежду. Иглы все ближе, отступать некуда…»

Повелитель Огня и Ветра вскакивает на постели, втягивает воздух ртом. План провалился. Накопитель был найден. Вокруг его шеи неумолимо стягивается петля, и узел в руках этого склизкого демона из Страны Болот. Его глаза все знали. Про накопитель. Про черную волю. Про магию Кунсайта. Убийцы не вернулись. Демон был жив, но ничего еще не менялось. Зойсайт запускает пальцы в волосы, впиваясь ногтями в голову. Кому? Это был главный вопрос. Нефриту или Кунсайту? Повелитель Огня не знал, но любой из раскладов ему не нравился.

— Чертова Берилл, — процедил адъютант, откидываясь на подушки, прикрывая глаза и тут же проваливаясь в сон. Ему снилось высокое небо, полное холодного ветра и громкие хлопки крыльев дракона армии Ужасов.

Тьма, окутывавшая покои Лорда, улыбалась.

Королева Берилл мерила нервными шагами мраморную плитку своих покоев. Солнце давно село, небо сменило цвет на грязно бурый, покрывшись мутной пеленой из туч. Рапорт от начальника тайной охраны должен был появиться с минуты на минуту, но мгновения растягивались до бесконечности, нервируя и без того раздраженную Королеву. Она в который раз подумала, что возможно, ей следовало бы принять начальника охраны лично, но желания сменять пеньюар на что-то более формальное не было. Состояние ее племянника невыносимо стабилизировалось, ворох нераспечатанных посланий из Клана утопал в сумерках. Ей не нужно было на них даже смотреть, чтобы знать, что там. Бездействие тяготило.

Вспышка магии заставила ее Величество оторваться от тягостных дум.

«Лорд Джедайт весь день провел в казармах, вынося дисциплинарные взыскания юмам. Обыску не препятствовал. В 7 часов присутствовал в Замке Кунсайта, разговаривал об испытании на пост Великого Лорда. В 8:40 вернулся в Замок и занялся заполнением отчетов. Подозрительного поведения выявлено не было. Попыток связаться с арестованным не выявлено».

Облегчения не последовало. Нефрит сорвется. Она знала.

****

Вечер в камере не так уж плох. Ужасен. Скучен и невыносим. Вообще-то. Как и утро. Только утро прохладнее и свежее. Весь день валяться в постели Нефриту не впервой, но обычно под боком в таких случаях красивая девушка. А тут — комок одеяла и тревожные мысли. Джедайт — предатель. Джедайт — змея подколодная. Джедайт — лгун и лицемер. Все бы так, все бы просто. Рубить, так на корню. Но может быть иначе — Джедайт мертв. Застигнут врасплох стражей, размазан по стене Королевой, фигурально выражаясь, конечно. Хотя с нынешними замашками монарха и подобные исходы не стоит исключать из вероятных событий. Лежит в какой-нибудь канаве и кормит местных тварей своими глазами. Нефрит не слабонервный и не мнительный, он не вздрагивает от подобных мыслей, но чувствует себя очень неприятно.

Бред проходит, а раны заживают все также медленно. Не будь ограничителей, зажили бы еще вчера. Но Королеве выгодна слабость. Или формальность. Или зависимость Великого Лорда от нее. Неважно — мысли путаются, отсутствие сна, наконец, сказывается, и Лорд Звезд отдается плавному потоку видений. Тревога развеивается нехотя и постепенно. Запах отгоревших фейерверков отгоняет ее окончательно, скидывая с утомленного разума, как приставший лист.

Девять вечера. Солнечные часы перед ним показывают девять вечера. И тень ползет лениво и синхронно со звездами. Упражнение на чувство времени. Соосность всех часов. Тишина. Нефрит сидит в тесной зале своей обсерватории. Напротив него — циферблат. И девушка. Загадка? Девушка поднимает глаза — в одной из ее радужек дефект — желтая звезда на зеленовато-сером фоне. Красиво. Так вот загадка — механизм, созданный сознанием или живая? Она снова переводит взгляд на часы на полу. Маленькие губы улыбаются. И тень сдвигается на час.

— Он ведь не предатель? — механизм, созданный для того, чтобы задавать правильные вопросы. Механизм необычайной красоты и выглядящий еще более живым, чем любая реальная женщина. На самом деле Нефрит любит фокусы. И иногда даже умеет их делать. Фокус с загадочными глазами уже знает ответ, как и Лорд Звезд. Не предатель, конечно. Расчеты и выкладки на эту тему лежат на полке номер десять тысяч девятьсот пять. Сектор А. Или день сомнений в своем адъютанте. Вопрос второй — живой ли? Девушка не задает этот вопрос. А должна. Почему? Она встает и ее балахон сметает пыль с кирпичного горячего пола. Встает и выходит из залы, не говоря ни слова. Дверь хлопает и исчезает, сливаясь со стеной. Нефрит начинает понимать. Во сне он не может вздохнуть. Или приподнять многозначительно брови — все детали затерты, сосредоточены на внешнем мире. Многочисленные полочки, коврики и арки, сувениры и палантиры — все сворачивается и захлопывается, запирается на замки. Плитка на стене складывается, куски камня наезжают друг на друга. Весь мир схлопывается в кубик — игральную кость. Последними исчезают часы. И остается только синее пространство бесконечного космоса вокруг. Нефрит поднимает кость и кладет ее в карман. Во сне сердцебиение не чувствуется, но Великий Лорд осознает, что, конечно, чертовски, необъятно и абсолютно наивно рад. Пусть даже так, без дозволения и стука. Полка номер десять тысяч девятьсот пять. Или адъютант-то все же славный малый.

— Лорд Джедайт, Вы везучий или такой осведомленный? — усмешка Звездного Лорда дрожит. Сдерживать радость ему и не хочется — ложь остается в реальности.

— Везучий, осведомленный, — иллюзорный Лорд пробует слова на вкус, подбирая верное определение, — скорее любопытный, — тонкие губы растягивает усмешка. Во сне повелитель иллюзий выглядит более живым, чем в реальности, — то, что Вы, мой господин, имеете удовольствие иногда видеть, доставляет мне мало приятного. Так что, пришлось подгадать. Скучали?

— Так вот кто, — Нефрит выглядит жутко довольным, указывая бесцеремонно пальцем на гостя, — вот кто сбивает все настройки. Лорд Джедайт, надо было стучаться, получили бы плюшки, а не головную боль, — смех Лорда Звезд необычайно красив и загадочен в окружающем бесконечном пространстве космоса. Парадокс — во сне возможно все, и звук разносится даже в вакууме. А синие глаза Повелителя блестят отражениями туманностей и бесконечных рождений и смертей галактик. Нефриту публичный пафос не очень-то нравится. Лицо Джедайта вырисовывается контрастом, деталь за деталью из темноты. Просачивающаяся в реальность иллюзия. Реальность? Стоять так, в открытом космосе с условно заданной гравитацией конечно красиво и очень даже идет Звездному Лорду, но сквозняки, нейтрино и радиация, сами понимаете. Пространство обрастает стенами, обклеивается уютными зелеными обоями, из плитки вырастает стол и два кресла. Пейзаж за окном сменяется на летний вечер и кажется даже, что пахнет мятой и влагой с ручья.

— Откровенно говоря, Лорд Джедайт, «скучал» не слишком яркое слово для того, что я испытал. Но и скучал тоже, конечно, — Звездный Лорд во сне совсем не способен лгать, но преподносить правду, как шутку он все же умеет. Как ни странно, ему самому это очень нравится, — за это Вы просто обязаны скрасить наш предстоящий диалог, — на столе, собираясь из тысяч крупиц появляется доска для го и две чаши с камушками идеальной формы — в реальности такие не сделаешь.

— Скажите еще, уведомление Вам присылать стоило. Дня за два, а лучше за неделю. Что за удовольствие видеть комнаты, где все вылизано, а все шкафы заперты, чтобы скелеты ненароком не вывалились, — возможно, тут следовало бы покраснеть и потупить глаза, но про угрызения совести повелитель иллюзий слыхом не слыхивал, — к тому же, чудо как хороши ваши охранные системы. Очень сильно действуют на мои нервы, — он улыбается, отодвигая кресло и забираясь на него с ногами. Что есть метаморфозы пространства для Мастера Заблуждений, как не обычное дело, что есть сон, как не время свободное от формальностей? — Ох, мой господин, за этот прошедший день я пришел к одному важному выводу, — интригующая улыбка, какую не увидишь в реальности. Разве что, только в зеркале и то не всегда, — Вы мало мне платите. Кажется, я заслуживаю премии...или повышения жалования, а может, даже и увольнительных. А, увы, получу только слишком близкое знакомство с тайной полицией ее Величества. Сдается мне, я продешевил с Вами, мой Звездный Лорд.

— Лорд Джедайт, — Нефрит поджимает губы, сдерживая просящийся наружу откровенный хохот, — то, что Вы лезете в мои сны, мне в целом не мешает. О Вас ведь пекусь, мой дорогой. В этих шкафах не скелеты, а очень даже ядовитые змеи. Мало Вам дворцовых гадюк, видимо, — Повелителю Звезд уж очень импонирует обстановка и ее неформальность. Он поддерживает общий тон — садится в кресло и удобно откидывается назад, смотря сквозь потолок на яркое небо.

— Деньги, деньги. Вы продешевите сейчас, если говорите это на полном серьезе, — Лорд Нефрит вынимает игральную кость из кармана и подкидывает вверх. Во сне она всегда падает так, что видно только несуществующие в реальности грани — семь. Бросок — восемь. Бросок — минус три. И Повелитель Звезд смотрит на доску, — не хотелось бы спорить с Вами по поводу цены моей головы. Представим, что это просто плюшки за хорошо выполненное задание, если, конечно, оно таковым является. Предоставлю Вам информацию. С деньгами сейчас туго, сами понимаете.

Хриплый смех, рука, поставленная на подлокотник, подпирает светлую голову, — что поделать, на заработок фокусника долго не протянешь, — легчайший яд былой обиды, — но, если уж быть откровенным, то, боюсь, всех богатств нашей светлейшей Монархини не хватит, чтобы расплатиться за мои услуги. По сему факту, а также в виду моего глубочайшего почтения к Вам, придется мне принять Ваши условия.

— Лорд Джедайт, Вы говорите так, будто принимаете их скрепя сердце. Мне не хотелось бы Вас обижать, — логическое ударение на последнее слово. Насмешка над былой обидой. Черные ходят первые. Нефрит ставит один камушек на доску, ближе к углу Джедайта, — Давайте посмотрим, что сделали Вы и что могу предложить Вам я. Вполне возможно чаша весов склонится не в Вашу сторону.

— Ну вот, теперь Вы принимаете меня за мелкого торгаша, право, какая прелесть, — белый камень отзеркаливает положение своего антипода. Повелитель Иллюзий даже не смотрит на доску. Голубые глаза смотрят на Нефрита почти влюбленно, — ну что же, дабы совсем не пасть в Ваших блистательных очах, я расскажу Вам сказку. Жил был один принц. Прекраснейший был человек, и умен, и красив, и все то, что сказочным принцам причитается. Был у него лишь один изъян — уж очень он королеве, своей тетушке, не нравился. Вот уж не ведаю, чем он насолил ей, но та ночами видела, как бы со свету принца сжить. И, в общем, придумала, хорошо придумала, почти что гениально. Через подставное лицо собрала в накопитель энергию своего самого сильного рыцаря и стала выжидать. А тут и случай удобный подвернулся — предатель во дворце. Наказала Королева своему исполнителю найти среди окружения принца надёжного человека. Исполнитель нашёл его, околдовал волей чёрною, накопитель вручил с указанием принца-то исподтишка и убить. После чего, устроили бы самое тщательное расследование, арестовали бы адъютанта за то, что недоглядел и до измены допустил, и полетела бы его голова. Но принц так некстати выжил. И голова все же полетит, вот только остаётся вопрос, чья.

Молчание, отведенное для отражения атаки на доске.

— и вот тут начинается самая интересная часть, мой господин. Часть о голове, хорошенькой такой голове. Рыжей. Очень советую Вам придти на казнь, думаю, будет интересно. Вы, кажется, были близки, — мимолетный взгляд на расположение чёрных камней и снова на Звездного Лорда. Непробиваемый восторг, — а принца освободят, не позднее завтрашнего дня. И омлет на монаршем лице ему забудут, ибо, чего не простишь родной крови, когда осведомлено столько влиятельных лиц.

— Торгаш и фокусник — пожалуй, уже слишком. Вам бы с такими талантами к Королеве в советники идти, а не у меня в адъютантах засиживаться, — к запаху мяты примешивается аромат апельсина –Нефрит разливает травяной чай по фарфоровым пиалам. Он любит гостей, особенно, если те приносят какие-никакие, а новости. Да еще и в сказочной форме. Лорд Звезд в свое время сказок начитался, пергаментов, да фолиантов, но, чтобы вот так, с доставкой в сон — ни разу.

— Интересная сказка получается, Лорд Джедайт. С неожиданностями. Несчастного рыцаря-то, выходит подставили. Ай-яй-яй. Исполнитель — не змея ли, пригретая на груди?

Нефрит ставит черный камушек зеркально своему же.

— Любите Вы зеркальные ходы, мой дорогой. Подставное лицо на подставное лицо менять очень дерзко и изящно. В итоге все в нуле, а Вы еще и в минусе, — Повелитель Звезд качает головой, припоминая меж тем всех рыжих особ, с которыми был близок.

Омлет на монаршем лице — это полбеды, даже четверть. Не простят ему другое — выжил, да еще и поумнел. Подрос, кажется и тетушку намеревается перегнать — Нефриту власть особо ни к чему, но тетушка непременно так и подумает.

— Лорд Джедайт, возвращаясь к сказке, — тихий кашель в ладонь, немного показной скромности и нерешительности, — жуть как интересно узнать про храброго солдатика побольше. Например, какое вино любит? Какой любимый цвет? Смотрел ли в сны королевы?

Нефриту все весело и легко. И предлагать заоблачные награды своему адъютанту с широким размахом ему даже нравится. И даже вручать понравится. Лорд Звезд долги не отдает, но почему бы не порадовать мальчика на эшафоте. В том, что на эшафоте, Нефрит не сомневается. Наивно полагать, что Королева не найдет способа умертвить особо умных и удачливых. Не слетит голова сейчас, так придумает что-то другое. Почему бы не выжать максимум пользы из почти-мертвого-ничего-уже-никогда-не-болтающего адъютанта?

— Я бы с радостью, да все мои прошения въелись пеплом в ваши дорогие ковры. -Джедайт усмехается и его взгляд перестаёт быть влюбленным и восторженным. Белые камни зажимают чёрные, отнимая степени свободы одну за другой, — храбрый солдатик.. Не то, чтобы в минусе, но козлом отпущения не быть ему уж точно, во всяком случае, в этой игре. Есть ещё сочувствующие тяжёлой доле, выпавшей всем разменным монетам в дележе за власть. Но надо признаться, партия была продумана прекрасно. Слетела бы головушка — не успел бы понять за что. — И улыбка выходит кислая, и чай не радует. Джедайт добавил бы туда чего покрепче, но уж слишком много открытий для Повелителя Звезд за раз. — что ж, — блики на оранжевой поверхности пиалы, если захотеть, можно увидеть другую вселенную, отраженную на чайной глади, — не сильны вы в уловках и притворстве, Лорд Нефрит. И как с такой прямолинейностью только в Лорды то выбились, все как и прежде..в башне. Сны Королевы.. Сохрани и упаси, будто бы своих забот мало или жить совсем расхотелось, -лукавая улыбка.

— Да уж, признаю, совершил ужаснейшую ошибку и раскаиваюсь, — Произносит Нефрит, нисколько не раскаиваясь, но смеясь одними лишь глазами.

— Сочувствующие? Рад, что запаслись соломкой, — Повелитель Звезд делает глоток чая, думая, что соломка от топора не сильно спасает, разве что на плахе лежать будет удобнее.

— Ох, Лорд Джедайт, думал, Вы оцените мою прямолинейность также, как и я Вашу эмоциональность. Она Вам к лицу, кстати говоря. Но, увы, ложь и уловки для меня зачастую непозволительная роскошь, особенно в нынешнем положении. Слишком ценные ресурсы мозга отнимает творчество такого плана. Я сокращаю число ходов, — Нефрит пожимает плечами. Черные камушки начинают огибать белые — и не заметишь переход. Гармония партии теряется, добавляется азарта и угловатости. Повелитель Звезд с большим усилием воли пытается уравновесить уйму уравнений, добавляя новые переменные, исходя из слов адъютанта. В иллюзорной комнате становится чуть теплее — Нефрит с улыбкой продолжает игру, чувствуя начинающийся жар даже сквозь сон. Числа с сотнями нулей — доводят величину общих исходов почти до бесконечности. Игральная кость становится горячей, как раскаленный на пляже песок.

— Прошу простить, надеюсь, Вы любите экваториальное лето, — Нефрит находит что-то забавное даже здесь, припоминая выражение лица Джедайта, изнуренного жарой на башне. Черные камушки врезаются в белое полотно. — Но на случай, если захотите совершить паломничество на святую монаршую территорию, Вы знаете провожатого.

— Это ваш сон, мой господин, моё поведение лишь отражение желаний вашего подсознания, — лёгкое пожатие плеч и пристальный взгляд глаза в глаза без тени улыбки. Джедайт теряет контроль над партией, задумываясь о чем-то своём. Вероятно, о ценности жизни и цене преданности. О череде ошибок, повлекших всё это бедствие на его несчастную голову. И очень хочется проклинать Ледяного Лорда, ведь если бы не он, то жил бы Джедайт себе спокойно и размеренно в бескрайних льдах. Но в проклятиях нет толку, и Повелитель Иллюзий лишь расстегивает китель левой рукой, правой пытаясь сломать наступление нефритовских голышей. — проблемы надо решать по мере их поступления. Рано Вы меня хороните, рано, — Джедайт делает вдох, а затем улыбается. Неожиданно. Открыто и по-детски, — Вот ж зараза, — белые камни пытаются отвоевать позиции, — я польщен, что Вы так хорошо помните мои пристрастия, — вслед за кителем расстегивается ворот рубашки, — так мило, послать меня за информацией и пытаться сварить в своём же сне. Не цените Вы меня, не любите.

— Эх, Лорд Джедайт, мне пора бы придумать слово повернее, чем сон. Вы, Повелитель Иллюзий, скажите мне, где Вы находитесь? Очень интересно узнать Ваше мнение. Могу дать подсказку — снов лет с пяти не вижу, — Нефрит теряет интерес к партии пропорционально задумчивости Джедайта, переводя игру камушков в беседу.

Лорд Звезд зачесывает пятерней волосы назад. Рука дрожит, странное чувство — утеря контроля своего тела при отсутствии такового.

— О, как же Вы мне нравитесь в таком настроении, Лорд Джедайт. Обнадежьте меня — Ваша улыбка возможна в реальности? Или же лишь проекция моего подсознания?

— Мне, конечно, приятно созерцать, что Вы таким образом пытаетесь облегчить последствия жары. Но, я, право, не нарочно и в скором времени буду вынужден откланяться, — Нефрит чувствует, как замедляется речь и слышит, как в сон пробивается звук учащенного пульса. Действия снадобья Весты заканчивается, и Повелитель Звезд с некоторой забавой представляет, что же сейчас будет, если он начнёт бредить, разрушая структуру сна и разнося все вокруг, — Вам лучше уйти пораньше, если хотите избежать головной боли от моих заморочек, — Нефрит откидывается в кресле, прикрывая глаза. Стены начинают осыпаться.

— На мой взгляд, это больше похоже на внутреннюю реальность Силы. Очень любопытно. Ужель никогда не отдыхаете? Кто бы подумал то, что наш Звёздный Лорд такой труженик, — немного сарказма в перерывах между тяжёлым дыханием. Весело бы было-застрять в этой раскаленной печке в момент её схлопывания, — кто знает, кто знает, — бровь взмывает вверх, как знак недоумения, — теперь становится ясным, зачем вы вламываетесь в адъютантские ванны, — Джедайт позволяет себе добавить капельку сарказма в усмешку. Становится слишком жарко, и, кажется, что зелёные обои оплавляются от соприкосновения с воздухом. Камешки для игры в го нагреваются, запуская рябь пространства вокруг, — кажется, вы просыпаетесь, какое чудо, что это как раз — таки поправимо, — и все, как прежде — зеленая комната, доска для го и запах свежести. Только без осыпающихся кусочков мозаики и удушающей жары. Джедайт делает последний глоток чая и сбрасывает фирменный китель, — добро пожаловать. Чувствуйте себя, как дома, но помните, что в гостях.

— Неплохо. Внутренняя реальность силы, — Звездный Лорд изображает удивление, больше передразнивает, чем вкладывает значимость и совсем не пытается показать, что впечатлен. Но улыбающиеся глаза его выдают, — Но нужно все же название покороче. Надо бы нам прогуляться как-нибудь.

— Я вполне справляюсь с отдыхом в реальности, — смешок Нефрита. Приятно позлить Королеву, ведь она думает, что ее племянник — это растратчик казны, дурачок и никчемный шут.

— Конечно, адъютанты, не отвечающие на срочный зов –лишь предлог. Ваши прекрасные телеса — истинная цель раненного Лорда. Но, откровенно говоря, тут уж приятное с полезным, — усмешка Звездного Лорда становится лукавой, а синие глаза томными. На грани обморока кажется, что это не более, чем утрата контроля над собственной реальностью.

— Лорд Джедайт, возвращайтесь непременно в любое время, обсудим ваше вознаграждение, — головная боль прорывается в дремоту и скручивается в невыносимую какофонию.

В следующий миг, когда Нефрит открывает глаза, он видит ту же комнату, но уже без Джедайта. Прохлада приятной волной вливается в видение. И Повелитель Звезд не сразу замечает, что ему хочется плакать от накатившей ностальгии. Сон, настоящий, перестает быть осознанной структурой, и приятная дрема уносит его прочь от проблем.

На столе остается сложенная комбинация го — победивший черный цвет. А на полу истаивает оставленный Повелителем Иллюзий китель. Все-таки, Нефриту кажется, что у них ничья.

Новый адъютант его ледяного сиятельства. Незаконнорожденная выскочка. Юное дарование. Перешептывания, шорохи, слухи, взгляды украдкой, взгляды в открытую. Едкие смешки в спину. Новая игрушка. Очень прелестная. Милое личико, тонкая шейка. Огонек? Что вы, право какая прелесть — так оттеняет силу Великого, такой контраст. Вы только посмотрите, малыш кривит губки и пытается выжечь траву глазами. Чудо.

Лорд Зойсайт бесится, Лорд Зойсайт срывается на слугах. Огонек, думает он, сжигая очередную, не вовремя попавшую под руку, юму, милое личико. Медленно, начиная кончиков пальцев ног. Слушает вопли и хрипы и не слышит. Всех обидчиков не достать. К сожалению. Но это только пока. Стискивает зубы, гоняя по плацу коренастых юм в тяжелой броне. Взад-вперед, пока те не валятся с ног от усталости. Давится воплями вечером, когда наступает время его собственного обучения. Терпит. Корчится, но встает раз за разом. И мечтает, мечтает, как уничтожит их всех до единого: всех тех, кто смеется ему в спину, думая, что он не слышит, всех тех, кто пророчит ему судьбу очередной куклы-пустышки. И его. Его в первую очередь. Это скотскую ледяную задницу. За все его снисходительные смешки и нравственные поучения, за унизительную мягкость и безграничное высокомерие. За это неприкрытое удовольствие в глазах, когда ему, огненному, уже нечем дышать в этих его ледяных клетках.

Лорд Зойсайт еле держится, отскребая в очередной раз себя от покрытого инеем пола тренировочной залы. Давится яростью, давится ненавистью. Но, время идет. Испытание близко.

***

«Пугающая бездна прямо перед ногами. Зрению не на что сфокусироваться. Абсолютно черная пустота. Жесткая сильная рука держит за шиворот — извернуться, значит, упасть. Не извернуться, значит висеть униженной дранной кошкой.

— Смотрите, Лорд Зойсайт, — повелительные холодные интонации. Нельзя ослушаться, чернота пропасти затягивает его внутрь, он чувствует, как она тянет его за ноги, желая снять с крючка и поглотить, — Смотрите.

Он отчаянно вглядывается, пытаясь понять, что этот ненормальный хочет от него. В темноте проясняются лица, выплывают здания, виднеются какие-то замки, дороги. Но стоит лишь только захотеть рассмотреть их поближе, как изображение приближается до тех пор, пока не становится видно ничего, кроме составных частей целого. И так до бесконечности. До головокружения. Из привычного макромира в микро. В тысячу миров, спрятанных друг в друге. В миллионы галактик, скрытых в каждой частице привычной действительности. Скрытых в нем самом.

— Вы знаете, что будет, если вынуть деталь из целого, Лорд Зойсайт?».

Лорд Зойсайт недалек. Лорд Зойсайт крайне глуп и вспыльчив. Растрачивает свой потенциал. Ублюдок от недоклана.

Лорд Зойсайт поправляет белые шелковые рукава. Широкие манжеты на тонких запястьях кажутся снежными кандалами. Черные обсидиановые запонки смотрятся на нем как никогда богато и уместно.

Лорд Зойсайт — малолетний выскочка. Что с него взять? Облажается. Принимаем ставки, господа и дамы. Бой не затянется. Можете не брать бинокли, как и билеты на первый ряд. Будет скука смертная.

Лорд Зойсайт своим беспокойным пламенем накаляет длинную острую иглу и подносит ее к мочке уха, когда та остывает. Кожа натягивается с противоположной от прокола стороны и лопается с тихим хрустом. Он прокалывает второе ухо. Вдевает серебряные крючки сережек из черного обсидиана.

Лорд Огня чудачит, вертится на месте. Никакого проку от него несчастному покровителю. Он не видит ничего дальше своего носа и прожигает соломку под своей задницей, которую так услужливо стелет старший наставник Кунсайт.

Лорд Огня и Ветра распускает пронзительно рыжие волосы. Настолько длинные, что они достают до поясницы. Он смотрит на себя в зеркало, красуется. И ему наплевать. Он идет на смерть, чтобы выжить. Ему абсолютно наплевать на то, что про него говорят за спиной. Он уже достаточно умен, если догадывается, что его считают глупым, хотя и тщательно это скрывают. Все прекрасно понимают, что за резня намечается и как его заставят есть песок с арены. Шипит и ярится гнев. Шипит и ярится шампанское. Зойсайту абсолютно все равно — он понимает, что и вправду бой не затянется. Он опрокидывает в себя весь бокал. Вытирает губы и безымянным пальцем едва промакивает их кармином. Он бы нарисовал себе улыбку, но руки дрожат. Вместо этого он заправляет рубашку в узкие черные брюки и наливает себе еще немного игристого. Он не надевает доспехи — ветру они ни к чему, как и пламени. Он знает, что сегодня он проиграет. И получит еще одно унижение. И знает наверняка, что от Кунсайта. Нефрита бы не выставили против него — маловато интереса. Да и первый рыцарь Ее Величества наверняка об этом позаботился, похлопотал, как следует. Это он при всех такой немногословный, а сам наверняка якшается с королевой, а пока отлизывает наговаривает свои просьбы и желания, очень даже многословно. Говорят, издавание звуков в процессе добавляет приятных ощущений. Не стоит член на девушек — так это не помешает царские чресла полизать — Зойсайт усмехается. Нехорошо, криво и зло. За дверью стоят стражники — сопровождающие на бой. Лорд Огня и Ветра надевает высокие сапоги. На столике стоит чаша с синеватой жидкостью. Переливается голубизной, как озеро в недрах пещер. В чаше, сломленный оптической иллюзией, лежит стилет. Зойсайт берет клинок в руки, аккуратно держа за кончик рукояти и вкладывает его в жесткие ножны, спрятанные в сапоге. Последний взгляд в зеркало — он поворачивается к двери и, вздохнув, выходит навстречу своему выбору.

Песок желтый. Как на пляже. И светит солнце. По-весеннему теплое из-за того, что лучи рассеиваются, теряясь в массивном щите. Арены нет, как таковой. Вокруг лишь поставлены широкие навесы для Совета Старейшин и Королевы. Ложа Лорда Нефрита пустует — Лорд Огня странно удивлен, хотя и знает, что повелитель звезд по слухам не любит бессмысленное насилие.По сборищу стариков и бумагомарателей проходится гневный шепот. Зойсайт вскидывает голову и улыбается накрашенными губами. Оскорбление одним своим видом. Небольшая пакость в ответ на большое унижение. Он без боевой формы — широкие рукава рубашки развевает ветер, словно причудливо сложенные крылья. Как и огненные волосы. Он потрясающе красив и немного пьян — настроение, что надо. И у него даже не дрожат коленки, когда навстречу ему выходит Кунсайт. Один его взгляд давит и нагнетает. Такой прозрачный ровный взгляд. Но Зойсайт смотрит на него улыбаясь. Он безоружен — только тонкий стилет в сапоге, о котором знает только он, его ветер и пламя. Лорд Огня не слушает речь королевы. Только смотрит долго и неотрывно в глаза цвета льдов. Ему не страшно. Страх всегда уходит от него, когда решение принято. Он улыбается и знает, что сейчас выглядит не просто хорошо, а до одури хорошо. Речь заканчивается, и бой можно начинать. Огромная сила и мощь полярного медведя против отчаяния и злости маленького боевого мангуста. Мангуста с ядовитыми клыками — Лорд Огня поправляет себя и делает резкий грациозный шаг, как будто для танго, но первым он нападать не собирается. Ждет. Выпрашивает внимания. И молчит. Только взгляд его кажется заигрывающим — в нем говорят отчаяние и надрывная насмешка. Вот так, значит. Вот так, значит — не смертью пахнет, а цветочным маслом для волос. Но этот запах навсегда осядет в памяти вместе с прочной ассоциацией. Зойсайт жалеет, что выбрал свои любимые цветы, больше они ему нравиться не будут.

Кунсайт тоже не нападает. Только качает головой с разочарованием и кладет свой меч на песок.

— Что ж Вы, Лорд Кунсайт, жалеть меня вздумали? — слышно, что он немного пьян. Или он хочет, чтобы люди это услышали — еще больше неуважения. Да-да, и презрения. Мало кто знает, что Лорд Огня без вина бывает куда более опьяненным, чем с ним.

— Лорд Зойсайт, Ваша безответственность переходит все границы. Бой придется отменить и сделать Вам выговор. Ваша кандидатура явно не годится, — провокация чувствуется даже во взгляде.

Лорд Огня хмурит брови. Ладонь теплеет сама по себе и уж не сдержаться — поток пламени летит в сторону повелителя хаоса.

«Не смей меня жалеть, гребанный ублюдок» — с этой мыслью Зойсайт отправляет следующий поток огня, не давая противнику шанса ни атаковать, ни прервать бой. Конечно, щиты Кунсайта выдерживают все нападки с легкостью. Но, кажется, отменять испытание он передумывает, потому что в следующий момент повелителю огня приходится уворачиваться от острых льдинок — они почти не тают в огне и солидно оцарапывают поверхность щита.

— Другое дело, — Зойсайт смеется. Песок арены вздымается от ветра. Воздушные водовороты расцветают пугающими розами.

Кунсайт меч не поднимает и это злит. Как будто он бьет навскидку. Как будто боится, что одним только замахом убьет не дай бог золотого мальчика. Лорду Огня того и надо — ярость его горяча, наполняет его изнутри силой, выводит все способности на максимум. Еще немного злости, еще немного унизительного снисхождения — Зойсайт не замечает, как начинает неистово искать предлоги для того, чтобы разозлиться.

Но повелитель льда как будто читает его мысли. Обходит по контуру барьера не спеша и как будто прицениваясь, бьет самой слабенькой из своих атак — парными бумерангами. Повелитель огня отбивает их чуть ли не ладонями. И злится. Но недостаточно сильно.

— Лорд Кунсайт, давайте без снисхождения. Я на бой собирался, а не на потасовку юм, — от гнева голос начинает хрипеть, и Зойсайт более не выглядит таким уж красивым — красные пятна на щеках выдают его с головой. Его так легко читать.

Кунсайт усмехается. Его усмешка страшна и неуловима. Юмы обычно ее не замечают, но разбегаются, ощущая тревогу.

— Как скажете, Лорд Зойсайт. Если Вы считаете, что готовы…

Зойсайта сносит, сшибает с ног. Припечатывает к щиту арены. Его легкое тело, ветреную голову со всей силы бьет о барьер. До крови, до помутнения сознания и тошноты. Он даже не понимает, что это за атака — никакого льда и хаоса он не видел. Просто выброс энергии, мгновенный холод везде, кроме ушибленных мест. И кровоподтеки начинают наливаться болью. Повелитель ветра хрипит и едва дышит, придавленный глыбой льда, которая вырастает почти мгновенно как огромный молот, обрушивающийся на его ребра нежным прикосновением. Ужасающе мягким и нарастающим с каждым мгновением. Хруст ребер так медлителен. Так аппетитно мягок, как звук от разламывающихся суставов поросенка на царском ужине. Зойсайт кричит, безмолвно, бессильно, кармин с губ смывается кровью. Вырывается только хрип. Царапая ладони об лед он пытается оттолкнуть глыбу, он сам не знает, почему ведет себя как юма. Как низшая юма, у которой просто не хватает магии, у которой так не хватает сил. Капилляры на белках лопаются. И Зойсайт совсем уж не красив. Спасает от обморока только злоба. Только непреодолимое желание убийства. Вот так, с первого серьезного удара. Вот так, с одного лишь бессловесного порыва энергии. И все?

Кто-то из старейшин указывает ребром ладони на горло и с большим презрением выдавливает из себя всего пару слов. Несложно догадаться, что он там говорит. Но Лорду Огня все равно. Он чувствует, что именно так может выглядеть смерть.

Лорд Зойсайт закрывает глаза и перестает дышать. Руки его расслабляются, как будто он тонет. Но сердце стучит. И кровь превращается в жидкий огонь. Обсидиановые запонки падают на песок. Оплавленное серебро и пепел. Воцаряется штиль. Лорд Кунсайт подходит ближе и всматривается в лицо ученика сквозь прозрачный лед.

— Огонь против льда. У меня есть еще и ветер, — тихий хрип, который слышит только он — его заклятый враг, — а что вы сделаете? — губы Зойсайта неподвижны. Он все еще не дышит. Только кровь с подбородка капает на лед, — Что вы добавите со своим хаосом, если я хаос и есть? — дрожащий смех. Колебания воздуха. Сближение и удаление частиц друг от друга. Все просто и очевидно. Но Кунсайт отчего-то не выглядит удивленным, даже не хмурится. Будто ждет. Глыбу льда оплавляет в пару секунд. И штиль взрывается штормом. Сгорает все. Пахнет паленой кожей сапог. Тело Зойсайта теряется в вихре пламени. Он сам становится ветром и огнем. Преобразованная жизнь, преобразованные тепло и магия. И купол арены напоминает заполненное пожаром пространство.

— Что вы сделаете, если я и есть хаос?! — совсем близко. И лисий безумный смех звенит в разряженном воздухе.

Щиты Кунсайта дрожат маревом. Он вскидывает руку, когда видит абрис знакомого лица в безумном вихре. Совсем близко. Он не произносит ничего для магической атаки.

— Лорд Зойсайт, я управляю хаосом.

Атомы, складывающиеся в кристаллы. Реальность можно не только разрушить, но и упорядочить. Яблоко, вспоротое льдом — иглы врастают обратно, и яблоко снова целое. Замерзающий огонь. И обнаженное тело кричащего юноши в центре. Кунсайт усмехается. Впервые так не беспристрастно. Ему нравится его работа. Ветер, застывший во времени — песчинки льда, взвивающиеся вверх. Оплавленные обсидианы. Лорд Хаоса оглаживает ровную поверхность.

Зойсайт чувствует, как замерзает слизистая оболочка глаз. Как холод сковывает все тело и как кристаллизуется единственная слеза — обиды, гнева и унижения. И силы покидают его — он истратил все. И злость ушла. Лед во рту, лед в ушах и в ноздрях — начинает прорастать в трахею.

Взгляд Кунсайта устремлен на скованную обнаженную грудную клетку. В которой все еще бьется сердце. Удар. Еще удар. Паузы растягиваются. И Лорд Огня и Ветра думает, что умрет, не отпустив свой последний вздох. Удар. Последний. Лед обрушивается. И водой впитывается в песок. Стаивает, отпуская.

Лорд Огня лежит на земле. И чувствует свою жизнь. То, как она теплится в руках его врага. Он кашляет и пытается вздохнуть. На лицо липнет песок. Волосы свалялись и стали грязно коричневыми. Только пальцы сжимают рукоять. Он чувствует, как вибрирует едва земля под ним, когда Кунсайт делает шаг совсем близко. На голову опускается подошва, давит тонкие ушные хрящики до хруста.

— Отвратительно. Безответственно и глупо. Лорд Зойсайт.

Губы ледяного короля складываются в страшную все ту же неуловимую усмешку. И Лорд Огня не может подавить всхлип. От чудовищной боли и от унижения. Он так хотел быть лучшим. Он так хотел быть достойным. Но вместо этого плачет, как ребенок. Обнаженный младенец на песке — беспомощная крыса, раздавленная сапогом.

Даже крик получается омерзительным. Похожим на визг. Лорд Зойсайт, потомок Лордов Огня и Лордов Ветра, собирается из последних сил, как побитая юма на плацу. Собирает волю в кулак. Отклеивает свою гордость от земли. Замах получается быстрым и резким — последнее, на что хватило контроля — это сохранить не оплавленным и необожженным стилет. Последнее, на что хватило сил — это воткнуть клинок в носок сапога ледяного короля.

Зойсайт не может больше кричать. У него получается сдавленный хрип со всхлипами, когда он понимает, что попал в железную набойку...

Лорд Кунсайт в парадной форме. Сияет как начищенная ложка. Нервирует Королеву. Впервые за много лет.

— Дался Вам этот мальчик, Лорд Кунсайт. Есть ведь и талантливее и перспективнее, — Берилл оглаживает тонкую ножку фужера с вином.

— Моя Королева, был бы рад, если бы не было повода возразить. Но повод есть. Нация вырождается. И это должен кто-то сказать. Лорд Зойсайт — самый сильный… отголосок былой силы демонов. Другие претенденты, как видите, мертвы, — Кунсайт отпивает вино из своего бокала.

— Боюсь, что и он был бы мертв, если бы не особое отношение к нему. И это, Лорд Кунсайт, тоже должен был кто-то из нас сказать, — Королева выглядит раздраженной, но на диалог монаршая особа все еще настроена.

— Я могу сделать из него достойного генерала. Есть три составляющие успеха — талант, труд и удача. Пока он неудачлив. Но достаточно талантлив. Трудиться он будет — иного выбора нет.

— Лорд Кунсайт, слишком много вещей в нашем королевстве держится на особых отношениях, — Королева задумчиво осматривает просторы залы, потолок которой настолько высок, что теряется в сумерках, — Лорд Зойсайт будет одним из Великой четверки. Но пока лишь сроком на год. Через год мы проведем повторное испытание и, если он не оправдает надежд, то я в Вас очень сильно разочаруюсь. Вы понимаете?

— Да, моя Королева.

— Под Вашу ответственность и под Вашим покровительством. Все его действия будут подконтрольны Вам. Даже на такое Вы согласны ради него?

— Моя Королева, Вы знаете меня достаточно долго и достаточно хорошо.

Берилл усмехается. Признаться, ей это немного льстит.

— Да, Лорд Кунсайт, пустышки ломать не интересно.

От последнего заявления разит фамильярностью. Но их странная дружба сглаживает всю неаккуратность и прямоту фразы. Из залы Кунсайт выходит все с той же неуловимой усмешкой.

День испытания для адъютанта. Испытывали бы его сами на здоровье. На прочность и на изгиб. На все на свете. Только вот без Нефрита. Но не получается, свет клином сошелся на его кандидатуре. А то как же без него. Любая тварь, что еще не сдохла от обилия объедков с монаршего стола, уже знает, кого выставят на бой против Иллюзорного. И только Нефрит давится вареным яйцом за завтраком, когда за ним приходит стража. Про стражу вообще отдельный разговор после ареста, но это уж совсем грустно. Для Лорда Звезд, конечно, тайн на свете должно быть меньше, чем для всех остальных, но после двухдневного празднования освобождения и возвращения в резиденцию, мало кто полезет в карты и расчеты, чтобы просчитать варианты. Мало кто вообще вспомнит о чем-либо.

Лорду Нефриту сейчас совсем не до фокусов. У Лорда Нефрита семь пятниц на неделе. Особенно после тюрьмы. Не то, чтобы работа его напрягала. Не то, чтобы его что-либо вообще напрягало или злило. Разве что мертвый Джедайт. Какой прок от смерти Повелителя Иллюзий? Очень даже большой прок. Мертвый Лорд Джедайт — молчаливый Лорд Джедайт. Одним посвященным меньше. Повелитель Звезд не отдает долги, по крайней мере, будучи в дурном настроении, но все же спокойнее знать, что эти долги похоронены и не снимут с него когда-нибудь три шкуры. А что же с живого Джедайта взять? Проиграет и выживет — исход один — не только Повелитель Звезд не любит свидетелей личных драм и падений, а также ростовщиков. Плаха. И выгода придет, и руки не придется марать. Живой Джедайт, ставший Великим Лордом — вот худший расклад. Для всех.

Лорд Нефрит выпивает немного воды, сглатывая нервозность. Руки не дрожат — выходит по эмоциям-то, все равно — живой Повелитель Иллюзий или мертвый. Лорд Звезд думает, что Джедайт — неплохой собеседник и в целом симпатичный малый. Мрачноват, молчалив, но стоит только растолкать, так и на войну с ним идти не страшно. А еще кто кроме него сможет устроить бал во сне? Незаменимый человек. Все это, конечно, очень весело, но, если оценить серьезно… Лорд Нефрит нечасто бывает серьезным — вредит здоровью. Он берет свой меч и телепортируется в залу вместе со стражей, где несколько слуг надевают на него легкие черные доспехи. Не столько необходимые, сколько формальные.

С Лордом Джедайтом все за час до поединка никак не решается — Нефрит бросает нерешаемые дела. Что до Королевы — думать о ней совсем не хочется. И понимать не хочется. И сделать с ней ведь ничего нельзя. Трон шатается — ей ни по чем. Хороший вестибулярный аппарат у Берилл, и чувство равновесия не подводит. Ей выгоднее Джедайта убить, конечно же, как и Нефриту, через посредников. Игра в поддавки — кто срубит храброго адъютанта, тот и проиграл. Но срубить придется, пока тот не дошел до конца доски и не превратился ненароком в какую-нибудь замысловатую фигуру.

А что же Леди Иоланта, матери Великого Лорда Нефрита? Очарования ее улыбки достаточно, чтобы решить все дела. Ну, и власти клана к тому же. С одной улыбкой вряд ли далеко уйдешь при дворе своей старшей сестры. Джедайт рановато ее поблагодарил за услуги, конечно — наверняка он и об этом подумал, выходя на арену. Досадно, должно быть, ему. Будь постарше, так бы не сплоховал, но сослагательное наклонение, будь оно неладно — и вот ты на песке арены. Опасно играть в игры высокопоставленных господ, когда и сапоги служебные. А уж обращаться к ним за помощью — так и для здоровья накладно.

Испытание — дело мелкой политики. Так стоит ли убивать ради этого человека? Лорд Нефрит взвешивает все серьезно и по-честному. Конечно, стоит. Клан Иллюзорных из глубинки. Ни богатства, ни влияния — и тут вдруг сын — Великий Лорд. Еще один рот в кормушку и очень осведомленный. С другой стороны — не он, так кто-то другой. Кто-то другой, так не факт, что такой же надежный и умный. Повелитель Звезд, конечно, всегда обдумывает такие вещи серьезно, но решает с присущим ему размахом.

Махать мечом на потеху Ее Величества Нефриту кисло и не нравится. Но жуть как хочется посмотреть на тетушку при непредсказуемом исходе.

А Иллюзорному, казалось бы, все равно. Стоит хмурит брови и грустит глазищами. Досадует, наверное, что так промахнулся. И ветра бы ему добавить для серьезности, чтобы кудри развевались и песок ярился. Еще и бой выиграет одним своим видом. Нефрит усмехается, подглядывая в щель полуприкрытых ворот, иногда подслушивая. Старейшины из Совета все шикают друг на друга, а храбрый солдатик стоит и не дрогнет. Даже когда Королева начинает говорить.

Джедайту и самому приятно было бы, будь ему действительно все равно, однако не выходит. Испытание непредсказуемо, Королева в настроении мстить. Расклад никудышный. Всем давно ясно у кого тут роял-флеш. И вскрываться не надо. Будь за воротами Кунсайт, все было бы… проще? Черта с два. Надежда не помогает побеждать страх, только треплет нервы. Джедайт думает, что утонуть в болоте было бы приятнее, чем в этой дворцовой грязи. Улыбку Нефрита за воротами он чувствует, как острую боль. И надежду срубает под откос. И все идет к черту.

— …Титул Великого Лорда не наследуется именно поэтому. Нам нужны сильные воины, а не отголоски традиций. Все Великие Лорды равны. Могущество должно быть у них в крови. Погибнет только недостойный.

Нефриту кисло уже не то чтобы мечом махать, но даже слушать речи Ее Величества. Ворота открываются, а Лорд Звезд замирает в такой недостойной позе подглядывающего. Как неудобно. Его объявляют, великим называют, говорят о всех титулах и заслугах, а тут такой конфуз. Королева хмурится, Нефриту в радость. А чего ж Вы ожидали, отрывая Великого Лорда от завтрака, да еще и для убийства собственного адъютанта. Светских манер тут не будет. Лорд Звезд выходит на арену и кланяется, возвращая все свои сарказмы на законные места. Королева хмурится еще сильнее. Морщин бы ей побольше во все хмурые места.

— Моя Королева, — Лорд Нефрит даже интонации подбирает талантливо настолько, чтобы разозлить тетушку, — Если позволите, я посвящаю этот, без сомнения, честный бой Вам, — еще один поклон. Джедайт только грустит, весь пейзаж негодующих Старейшин сбивает своими глазищами. Нефрит позволил бы себе ему подмигнуть, да только не садист, все понимает — смешного мало. Удовольствия от избиения и чужого страха он не получает. Как и от собственной роли. Но что поделать — если не сбежать, то досадить с максимальной отдачей — дело большой важности.

— Посвящают победу, Лорд Нефрит, — голос Королевы иногда тяжелее ее руки.

Повелитель Звезд улыбается. А как ему не улыбнуться? Будь у него возможность, он бы треснул от улыбки.

— В таком случае не посвящаю Вам ничего, Госпожа, — и блеск в глазах Нефрита сулит очередную нервотрепку, — Лорд Кунсайт… Лорд Кунсайт! — бархатистый голос растягивает раздражающе добродушные интонации, делая имя ледяного короля насмешливым. А ледяной король тоже хорош. Выше королевы забрался, как бы не упала глыба льда на голову монархине с ложи для почетных гостей. А то ведь шума сколько будет. Вот как нужно сбивать короны.

— Да, Лорд Нефрит, — его бы голосом да в летнюю жару морс охлаждать. Еще один незаменимый человек при дворе.

— Добавьте льда в барьер, прошу Вас. Не то, как бы уважаемым господам не сделалось слишком жарко.

А неохоты в нем сколько — даже больше, чем силы и ума. Но ледяная корка получается прочной и толстой. Только глаза Джедайта начинают грустить еще сильнее, а брови больше хмурятся. Нефрит решает для себя одну простую вещь — не хочется ему руки марать. Пусть наследник клана Иллюзий сам решает свою судьбу.

— И барьер усильте! — Нефрит успевает выкрикнуть это в последний момент до того, как схлопывается ледяная ловушка. Пока не ясно для кого, но отчего-то Звездному кажется, что для них обоих. По губам тетушки он читает «Нет», а дальше что-то неразборчивое. Ну, сами напросились. Думают, что люди тут красуются, барьеры им прочнее подавай ради поддержания своего эго. У Нефрита незаметно появляется новый стимул — поджарить высокопоставленные задницы, что так уютненько облепили площадь вокруг трона. Через барьер ведь не считается?

— Ну, Лорд Джедайт, теперь нас точно никто не услышит.

Лорд Нефрит с добродушием торговца сладостями проходится по песку арены, всматривается в зал, нервирует Королеву, нервирует Старейшин, кажется даже, пытается нервировать своей спиной Джедайта. Оборачивается так, как будто хочет затеять светский диалог. В общем, недалеко от истины.

— Что ж, Вы, Лорд Джедайт, своими грустными глазами меня одолеть вздумали? Был бы чертовски рад поддаться, но я смотрю на Ваш нос и нападать первый не буду, сегодня Ваш праздни… — Нефрит не успевает договорить, когда воздух перед ним вспарывает лезвие косы, срезая взметнувшуюся прядку темных волос. Лорд Звезд делает нехитрое заключение — даже на носе Повелителя Иллюзий концентрироваться опасно — голову потерять можно… в буквальном смысле.

— Да… — меч материализуется в руке и отбивает что-то, опасно свистящее в воздухе перед самым лицом, — что ж... — Нефрит взметает пятками песок и бьет с разворота, — Вы творите… Вы еще более жуткий челочек, чем я думал, — лезвие проносится настолько стремительно в воздухе, что и не поймешь, что это боевая коса — больше похоже на серое размытое пятно.

— Вам просто надо было чаще посещать тренировки Вашей армии, — кривая усмешка Лорда Иллюзий выглядит еще более жуткой, чем его оружие. Нефрит упускает момент, когда противник ставит щит.

Лорду Джедайту все нипочем — будь на его месте статуя Будды, она бы дралась с куда более азартным выражением лица. А ведь он наверняка раньше всех сообразил своими далеко неглупыми мозгами, что за праздник его ждет на арене и как его хотят стереть в порошок. Руку Иллюзорного обжигает, когда в очередной раз он попадает острием в чужой меч — древко нагревается. Щиты Лорда Нефрита хотя и не такие стабильные и твердые, как у непризнанного мастера защитных заклинаний, Лорда Джедайта, но все же чего-то да и стоят — воздух вспыхивает дрожью и песок начинает спекаться.

Мастер Иллюзий и Лжи просчитывает варианты. Мастер тонкой шахматной игры задумывается о том, что вероятность выжить у него есть. При минимальных ресурсах и максимальной отдаче. Тень в голове просит крови Лорда Звезд. Тень в голове кричит и ликует, как первобытная. И боль от ожогов отходит на второй план. Страх — разумное опасение за свою жизнь, выточенное эволюцией до совершенства, превращается в мощную волну, толкающую инертные мысли. Лорд берется за разработку тактики. Жизнь в нем истошно вопит вместе с Тенью. Они не хотят умирать. Когда от жара лопаются тонкие кровеносные сосуды на белках, когда ладонь снова обжигает, он чувствует, что как бы не были противны кривотолки и заговоры, он ненавидит их меньше, чем смерть.

— Ох, Лорд Джедайт, и испортить себе сюрприз! — Лорд Нефрит бежит вперед, решая напасть, но его ноги проваливаются в песок так резко, что голова непроизвольно откидывается назад, выставляя напоказ беззащитную шею. Тень в голове Джедайта беснуется, Тени в голове Джедайта так же весело, как и Лорду Нефриту. Тень жрет взглядом выпирающий кадык и хочет вырвать его вместе с языком. Тень, кажется, просачивается своей чернотой через зрачок. Ей всегда мало власти, ей всегда хочется крови Лорда Звезд. О, они никогда не были так близки друг с другом, как в этот момент — Лорд Джедайт, чье сознание вопило о желании жизни и Тень в его голове, вопящая о жажде смерти Повелителя Звезд.

Лорд Нефрит тоже любит игры со скоростью. Только тело подводит — не успевает за разумом, но магия работает также быстро, как и нервные импульсы. В левой руке материализуется меч. Звездный свет срывается с клинка и бьет по щитам Лорда Иллюзий, когда тот едва ли не достигает открытого горла противника острым концом косы. Всего доля секунды, лишь короткое эхо силы. Лорда Джедайта откидывает назад. Нефрит успевает поблагодарить свой вестибулярный аппарат за то, что вместе со звездным светом не пришлось отдавать еще и завтрак.

— Лорд Джедайт, — Повелитель Звезд пытается отдышаться, пока противник собирает свои щиты обратно в ровную и все такую же идеальную структуру. Только тоньше. На тысячную долю миллиметра. Океан точит камень, — Знаете, что температура низкотемпературной плазмы доходит до миллиона градусов? Поздравляю, Ваши щиты ее выдержали. Но я буду поднимать температуру до тех пор, пока Вы не соизволите показать свою настоящую силу.

— Лорд Нефрит, знаете, что чувств у демонов не шесть, а двадцать одно? Вопрос в цене деления? — Повелитель Иллюзий исчезает, как исчезли когда-то все хрустальные люстры из резиденции Звездного Лорда. Так же подло и вероломно, оставляя Нефрита наедине с перевернутым вращающимся пейзажем.

Совсем рядом свист лезвия — Звездный Лорд перекидывает меч и отбивает атаку. Когда клинки сталкиваются, он поднимает температуру щита, но не чувствует отдачи. На мгновение это ощущение подвешенности и неизвестности кажется даже хуже, чем вращающийся пол-потолок.

В конце концов, теряется и слух. И на свист лезвия реагировать уже не получается. Интересно, если Лорд Джедайт от страха настолько изобретателен для того, чтобы последовательно отнимать чувства и унижать противника, то, что же он сотворит, будучи в гневе? Вопрос остается без ответа.

Нефрит не унывает, он не гордый. Вот только чувствует, как в щиты просачивается пугающе огромное количество энергии.

И воздух превращается в сплошное плавящееся марево. Каждый вдох приближает к потере сознания. Раскаленная стихия обжигает ноздри и опаляет ресницы. Джедайт ставит дополнительную защиту, рассчитывая секунды.

Тень подозрительно затихает. Так подозрительно, что можно подумать, будто она просачивается в реальность, втихаря открывая уже не такие уж потаенные бреши. Лорд Иллюзий поднимает глаза в кои-то веки не для того, чтобы ими грустить, а для того, чтобы выглядеть усталым и раздосадованно-удивленным. Тени вырываются. Глупо было полагать, что они запрутся в подсознании, когда все трещит по швам. Часть энергии щита уходит на то, чтобы вернуть контроль. Жар возвращается вновь. Джедайт решает, что другого шанса не будет. Он отнимает у Звездного все. Одним взглядом покрасневших глаз — теряется периферийное зрение и мучительно хочется прижаться ко льду, окружающему арену. Но отнимает он все и без остатка. Хладнокровно и гордо.

Последнее, что запоминает Нефрит, — это ощущение огромной силы и потеплевшую рукоять меча. Раздосадованный и уставший взгляд Лорда Иллюзий. И месиво из цветов. А затем приходит темнота. И непонятно, где какие части тела. Лишение чувствительности проприорецепторов то еще приключение. Нефрит чувствует себя выброшенным в космос, разобранным безболезненно и с настойчивым любопытством ребенка. Но так он чувствует себя во снах, сотканных из времени. Хаос расщепляет реальность. Взбешенные рецепторы больше не чувствуют ничего. Ему кажется, что он отпускает меч, но он не чувствует своих пальцев. Остается только одна реальность — время и осознание самого себя и своей силы. Единственное, что нельзя отнять иллюзиями. Звездному Лорду не нужно целиться и бить в противника. Если хочешь уничтожить хорошо прячущуюся рыбу — осуши море. Звездный свет без слов получается чудовищно нестабильным и устрашающим. Как ком снега, катящийся с горы и разрастающийся по мере спуска. Закипает песок и становится реальным. Воздух перестает быть набором молекул — все расщепляется на атомы и беснуется, вспыхивает, постепенно обретая контуры. Иллюзии сворачиваются и, кажется, тлеют, когда потоком света и радиации накрывает щиты Лорда Джедайта. Нефрит никогда не любил использовать свое тело как проводник силы — остаются шрамы, и он отвлеченно думает, подойдет ли это для победы Иллюзорного. Но так власть не работает. Совету нужна кровь.

Лед покрывается сетью скрипящих трещин. И Лорд Кунсайт, что был так спокоен, становится похожим на ожившую статую — вот тонкая морщинка залегла меж бровей и хмуро исказился взгляд.

Лица Джедайта не видно. Но запах паленой плоти витает вокруг вместе с горьким сожалением. Лорд Звезд пару секунд думает, что убил своего бывшего адъютанта. Что не будет больше призрачных коротких разговоров. Что власть добилась своего, сломала хребет наследника престола под свое седло.

Но пара секунд сожаления проходит, обрываясь резко, как будто и не было ее. В последнее мгновение Нефрит осознает, что невероятной мощи свет… не выжигает тени. В последний момент до того, как его выдергивает, словно через кротовую нору в параллельную реальность.

Королева поднимается с места. Старейшины возмущаются.

— Моя госпожа, бой надо остановить, — голос ее верного рыцаря напряжен и тих. Вопреки обыкновению, он не смотрит ей в глаза, его внимание сосредоточенно на внезапно опустевшей арене. Берилл не понимает, она не видит причины останавливать испытание. Исчезновение двух Лордов во время Великого Испытания — велико ли дело, особенно, если один из них иллюзионист.

— Вы считаете, что моему племяннику что-то может угрожать? — интонации полусерьезны. Неприязнь неприязнью, но отрицать могущество Нефрита все равно, что закрывать глаза на Солнце и говорить, что его нет. Иначе его бы было легче убрать. Несчастный случай лет десять назад к примеру.

— Мы давно не имели дела с силой иллюзий. Моя госпожа, осложнения невыгодно скажутся на общем положении дел.

Очередное напоминание о провале. О витиеватом почерке Иоланты, напоминающем, как Повелители Звезд пришли к власти, а главное, каким образом они ее так долго удерживают, рассуждения о влиянии популярности правителя в народе на крепость, а главное, долголетие правящего монарха. Предложение блестящего выхода из сложившегося положения. Стройное объяснение случившегося, выставляющее Корону в куда лучшем свете. Для официального заявления. Забота о раненном наследнике — Берилл и ее ближайшие советники находчивы. Арест — якобы вид охраны от якобы неизвестных наемных убийц, вскоре все же пойманных, теплая рука заботливой тетушки. Накрывает. Чтобы придушить? Не в этот раз. Не в этот раз. Проведение расследования, повешенные заговорщики. Во всем этом сквозил такой отчетливый запах иллюзий, что Берилл просто не смогла сдержаться, а тут снова очередная неудача.

Разрешающий кивок головы. Пусть будет так. В конце концов, это тоже достаточный урок для всех тех, кто впредь захочет быть умнее Королевы.

Нефрит чувствует, что падает. Бесконечно долго. Секунда растягивается в сотню минут. Дрожащие от напряжения голосовые связки. Запястья, прошитые болью от собственной взъярившейся силы, которая, кажется, тоже кричит. Время изменяется. Не становится быстрее или медленнее. Изменяется материя и Повелитель Звезд и Судеб чувствует себя человеком с вывернутой кожей. До тех пор, пока не приходят Тени. И боль становится адской, растянутой и скрученной. Все заканчивается тогда, когда лопатки встречаются с твердой спекшейся поверхностью. Заканчивается. И начинается снова, когда его выбрасывает обратно в мир Темного Королевства. Лорд Нефрит едва ли осознает, что вопит от нестерпимой ломоты в голове до тех пор, пока не срывает голос. Над ним стоит Его Королева, и воспаленные синие глаза встречаются с на удивление любопытными глазами Ее Величества. Джедайта на арене уже нет. Остается только запах и призрачное сияние от, не до конца развеявшейся, магии иллюзий.

Телепорт вышвыривает его прямо лицом во влажные, покрытые слизью кирпичи северной башни. Времени хватает только на то, чтобы перевернуться на спину, сделать свое положение менее унизительным. Сил не хватает даже на то, чтобы стереть мокрую грязь, налипшую на щеку. Перед глазами плывет полуразрушенный потолок, отсыревшая штукатурка, полусгнившие перекрытия. Почему-то все имеет привычку наваливаться сразу, миру отчего-то плевать на то, что Лорд Джедайт так устал.

— Как. Ты. Посмел? — Кунсайт не выглядит больше той невозмутимой скалой, которой он имеет привычку обычно казаться. С каждым обрушенным словом его сила впечатывает Джедайта в пол. Ребра трещат, ребра стонут, давление испытывает кости на прочность, определяет их предел упругости. Барьеры удерживают даже от мысли пошевелиться, не то, что призвать силу. Да и какие там силы, последние осталась в мире Теней. Он не смог даже открыть телепорт.

— Ты… сломаешь... мне …ребра, — Повелителю Иллюзий не до субординации. Повелитель Иллюзий борется за глоток воздуха, ощущая, как его органы медленно плющатся внутри него. От нехватки кислорода перед глазами плывут круги.

— А должен бы шею, — У Повелителя Льда всегда было свое понимание о воспитательных методах и проявлении заботы. Весьма своеобразное, надо сказать. Лед расползается внутри тела. Повелитель Иллюзий слишком хорошо помнил, что бывает с клетками, если заморозить их слишком быстро. Вывороченное наизнанку яблоко — его вены и артерии. Шестое ребро издает глухой треск, осколок вонзается в легкое. Новоявленный Величайший Лорд хрипит и чувствует себя не таким уж Величайшим. Даже не Великим. Почти не Лордом. Воздух и кровь булькает в горле.

— Если бы ты не прятал свой зад, — предплечье пропарывают алые иглы из собственной крови. Повелитель Иллюзий сипит. Он хочет закрыть глаза и провалиться в обморок, ему уже на все плевать.

— Я убедил Королеву, что это была иллюзия, — холодный голос Кунсайта отражается от голых стен, он не слышит никого, кроме себя. Ледяной Лорд ослабляет давление по мере того, как гнев оставляет его разум, — из тебя сделают лабораторную крысу. Хочешь?

— вот уж спасибо за заботу, — Повелитель Иллюзий пытается звучать дерзко, собирая последние крупицы воли, чтобы вытолкнуть эти слова из себя. Выходит почти никак.

— Я защищаю тебя и свой Клан.

— Да пошел ты…

Сознание сжаливается и покидает истерзанное тело.

***

Каждое воскресенье замок Величайшего Лорда Джедайта пустеет. Гарнизон уходит в увольнение, слуги отправляются по домам, близлежащий город наполняется шумом и движением. Бары работают допоздна, в клубах проходят танцы, продавцы магазинов делают недельную выручку. Город оживает. Каждое воскресенье воины, устав от жесткой дисциплины, оккупируют заведения, где подается что-либо крепче воды, и разводят сплетни. Перемывают кости начальству. Вполголоса, осторожно подбирая выражения, оглядываясь по сторонам. Сначала, когда новоиспеченный Великий Лорд отменил все телесные наказания, они решили, что тот идиот, не смыслящий в дисциплине. Затем, когда жалование пехотинцев увеличилось вдвое, они решили, что Лорд блажен. Теперь, когда совершая проступок, юма лишался покоя и сна в буквальном смысле, весь гарнизон единодушно решил, что новый Лорд дьявол. Боль можно было перетерпеть, в карцере можно было отдохнуть, без жалования тоже можно было прожить — всегда можно занять, но без сна? Без сна юмы жить не умели даже на хорошем жаловании.

Новый Лорд был чудак, с его приходом в замке появились новые лица — сквозь порталы, несущие гнилью, вышли стройные ряды новых юм. Нездешних, каких то хлипких и жалких, но Лорд занимался ими отдельно и совать к ним свой нос отчего-то не возникало желания. К тому же, дела всегда хватало. Забывшие за годы правления мятежной Темной Леди о ежедневных тренировках, солдаты выли и даже не думали о том, чтобы нарушать распорядок.

Каждое воскресенье Величайший Лорд Джедайт выставляет на замок двойной щит и позволяет себе несколько часов сна при дневном свете. Ночью выходит только под заклятием, которым на самом себе в замке полном воинов и слуг пользоваться несколько не с руки. Кто бы подумал, кто бы поверил. Повелителя Иллюзий мучают кошмары. Проклятущий звездный свет. Проклятущий Звездный Лорд. Поэтому ночами приходится работать. Внеплановые проверки, личные тренировки, выработка стратегий дальнейших улучшений. Все как всегда. Лорд Джедайт не жалуется, ведь кошмары пройдут, а улучшения останутся, да и после всего произошедшего это кажется таким несущественным. Как еженедельные доклады Королеве. Вначале со стиснутыми зубами, а потом уже спокойнее, увереннее, равнодушнее. Награда — расширенное финансирование, награда — возможность действовать самостоятельно, не оборачиваясь на остальных. Возможно, кому-то покажется лицемерием, подлостью, низостью и малодушием, но Повелителю Иллюзий все равно, в конце концов, что есть Иллюзии, если не обман?

Великий Лорд Неясности просматривает пришедшие письма, отправляя часть из них в камин, не читая. В основном от Великого Лорда Кунсайта. С некоторых пор от одного вида Повелителя Льда и Хаоса начинает ощутимо тошнить, чтобы еще поддерживать связи. Повелитель Иллюзий старательно избегает всего, что связано с необходимостью видеть Великое Трио, не удостаивая своим посещением даже бал Зимы во дворце. Письменное извинение, переданное через посыльного. В результате остаются только письма с жалобами местных аристократов и недовольных жизнью крестьян. Их Лорд Джедайт читает с особенной тщательностью — Великий Лорд не только титул, но еще обязанность по сохранению мира на вверенных ему территориях.

Все меняется в день, когда объединенная армия Повелителя Иллюзий и Огненного Лорда Зойсайта возвращается с дальних южных границ. Лорд Джедайт дает гарнизону выходной, награждает премиальными, и не выставляет на замок привычный щит. Повелитель Иллюзий улыбается, слушая огненного демона, и рука последнего на плече, кажется, не доставляет ему никаких неудобств. Распрощавшись с Повелителем Ветра, Джедайт поднимается в свои покои и засыпает, едва голова касается подушки. Звездного света он больше не видит.

Удовольствия от бытия Великим Лордом на поверку оказалось меньше, чем представлялось. Лорд Зойсайт, восседающий в своей Цитадели посреди Великой пустыни, чувствовал себя заложником собственного дома. Беспомощным и жалким. Изящной куклой на тонких, почти невидимых лесках. Вот только перевязи ранили кожу. Лорд Кунсайт. Альфа и Омега ненависти Огненного. Сквозь каждое действие, каждый взгляд, каждый слух во дворе, каждый, к дьяволу, подписанный размашистой подписью указ, прослеживалась эта тонкая нить одобрения или недовольства Повелителя Хаоса. И можно было поклясться, что ни один клочок бумаги, ни один дивизион, ни одна юма не могла покинуть Цитадель, не пройдя тщательную проверку.

«Какова была бы радость от убийства медведя, если бы его не нужно было бы выслеживать в лесу и травить? Сдайся, Зойсайт, целее будешь» — тогда, когда в Красной Пустыне они перешли на «ты», в голосе Повелителя Иллюзий не было ни тени сарказма, ни двойного дна, ни зеркальной перегородки, прячущей кролика. И Зойсайт понимал, что Иллюзорный был честен, и более того, что он был прав. Но сдаваться Огненному отчаянно не хотелось, хоть стены крепости скрипели от Ледяного напора.

— Ну что же ты, Зой, чай не кисейная барышня, задница не такая уж и страшная потеря в жизни, — говорил он своему отражению в зеркале. Отражение хмурило светлые брови, морщило нос и кривило пухлые губы в брезгливости. И хоть в глазах еще зеленым пламенем плескалась решимость, с каждым прожитым днем она становилась все слабее и слабее. Да и дело, если быть честным, насколько это положено Лорду Темного Королевства, было не в заднице. Дело было в унижении.

Но время шло, и давление Повелителя Хаоса нарастало — в почти неощутимых мелочах. Отсутствие важных дел, навязчивой помощи в решении собственных проблем, тяжелых взглядах на советах. Ох, Лорд Зойсайт еще молод, ему ведь всего двадцать, как так, пускать мальчика на подавление бунта на его же территориях. Нет, он подает большие надежды, нельзя подвергать его ненужной опасности. Легион Хаоса ему в помощь. Нет? Ну что ж, Лорд Джедайт, составьте компанию, проследите за ребенком. И конфетки за послушание, и надлежащая порка за шалости. Точно выверенная доза снисхождения, делающая смертельный удар ласковым и не вредящим. После ледяных игл, пропоровших тело, после головы, вдавленной в песок ботинком, подбитым жестью. Какое благородство — показательное заступничество за перспективных учеников. Золотой мальчик должен стать Великим Лордом.

Зойсайта тошнило. У Зойсайта от злости подкашивались колени и ногти впивались в ладони так, что ранки саднили по нескольку дней.

— Что ж тебе не убрать какой винтик в этом своем хаосе моей натуры, — бурчал Огненный Лорд, смотря, как перестраиваются в воздухе любимые Ужасы. Грозное великолепие драконовых туш — законное вознаграждения за все, что пришлось пройти. И место старого Лорда Гравастелуса и его войско — выстраданное и должное. Великий Лорд умер, да здравствует Великий Лорд.

— Что же тебе не сломать меня, — шипел Зойсайт, читая многочисленные Кунсайтовские послания. Строго по делу, но даже тон столь унизительно вежлив, что хочется сжечь отправителя за живо и прах развеять по ветру

***

Назойливое давление. Как ноющий зуб.

Зойсайт ежится от холода, тоскливым взором оглядывая грубые камни замковой стены. Мощно, грубо, надежно. Тускло поблескивает ледяная корка на неотесанных булыжниках, тонкие иголочки изморози на спаянных бревнах ворот. Все знакомо более чем. И неприметная маленькая дверца, сбоку от ворот, ведущая внутрь, и промороженные завитушки кованой подставки под фонарь, который и не фонарь то вовсе, а средство связи. Никаких ностальгических размышлений, ни намека на светлую грусть, скорее наоборот — чтобы такого отдать, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте? Повелитель Огня и Ветра передергивает плечами, отрезает пути к бегству. Дверь открывается и замковая юма замирает по среди фразы «Чем могу быть полезна?», поднимает глаза и обмирает всего на долю секунды. Свежа еще память о Повелителе Огня и Ветра, безрассудном, неудержимом и жестоком. Юма выдавливает только «господин» и пропускает теперь уже Великого Лорда внутрь, мысленно желая как можно быстрее сдать того на поруки новому адъютанту своего хозяина, да вот только того, как назло нигде нет.

Огненного демона все раздражает, и прислуга, из памяти которой еще не успела прошлая жизнь, и он сам, потому что и из своей памяти тоже не исчезли еще имена и лица, и можно было бы испепелить всех кругом, дабы не плодили сплетней, да вот только при нынешнем положении никак нельзя. И юмы чужие, и статус не позволяет опускаться. А дверь все так же подбита металлом, и все тот же лев на ручке скалит пасть, жар просачивается из щели. Словно и не было ничего, никаких поединков, никакого назначения. Обычный вызов на ковер за вовремя не сданный план проверки казарм. Зойсайт втягивает в легкие воздух скорее нервно, чем яростно, заставляет умерить бег сердца, поправляет выбившиеся из хвоста пряди, пытаясь отсрочить момент, но там, в кабинете, он уверен, все уже в курсе. И насмешливое спокойствие ощущается даже сквозь дерево и металл.

— Входите, Лорд Зойсайт

Кунсайт спокоен и безмятежен, как базальтовый слой земной коры. Он читает какую-то книгу, вытянув ноги к пламени камина, и даже не отрывает глаз от строчек. Ему и не нужно, абсолютная уверенность в себе — отражение возраста и опыта, дают ему право не обращать внимания на такие мелочи, как новоиспеченный Великий Лорд в его кабинете. Псевдоравный. Бывший адъютант. Всего лишь маленький мальчик.

Пауза затягивается, заставляя младшего демона ощущать себя школьником на экзамене, тему которого изменили в самый последний момент. Он принуждает себя признать, что Повелитель Льда и Хаоса не так уж и плох, если говорить физически. И надежен, и верен, и..должны же быть еще какие-то положительные качества у Великого Лорда? Но доводы не убедительны, и единственное определение, вертящееся в рыжей голове — «Лорд Кунсайт ужасен».

— Что же вы молчите? — под шорох переворачиваемой страницы. Интонации под стать метко вставленным словам в привычных посланиях. Убийственно вежливы, слегка ироничны.

— Я... — в глотке пересыхает, и звук еле пробивается наружу. Губы отказываются произносить слова, от которых нутро содрогается в смеси ужаса и отвращения к себе, — я..сдаюсь

Смуглый палец зажимает начало строки, серый лед отрывается от листов. — Простите, что?

Отсветы пламени освещают лицо верного рыцаря ее Величества. Угольно черным очерчивают каждую складку, каждую линию. Вопросительно изогнутая бровь, безразличный взгляд. Два слова, преисполненные превосходства и надменности. У Ледяного Короля никогда не было проблем со слухом. Зойсайт захлебывается гневом, но цедит, сквозь сжатые зубы, — я сдаюсь Вам Лорд Кунсайт.

— Хм, и что же это значит?

— Я…я..согласен стать..вашим.. — просто немыслимо заставить себя это сказать, выпихнуть, выдавить эти слова. Лучше на костер, лучше умереть, — любовником

И время не замирает, и последствий не отсрочить. Кунсайт подпирает кулаком голову, рассматривая своего бывшего подчиненного, начиная с ног. Медленно и неспешно, с тщательностью художественного реставратора и беспристрастием понятых. Утопая в ощущении собственного превосходства, наслаждаясь видом почти дрожащего от бешенства экс-адъютанта.

— Поясните

И градус повышается, кровь закипает и густой алой пеной застилает разум

— Вы..вы..со своей опекой..со своим давлением..сколько можно..я..я могу сам справляться ..без Вас..ваших взглядов..писем..намеки..унижение помощи..показательная забота.оставьте меня в покое! Ваше влияние переходит уже все границы!! Кругом сплошной Лорд Кунсайт…Вы хотите, показать, что я без Вас ничто?? Ваша вещь?? Ненавижу!

— Остановитесь, Зойсайт. — и даже не Лорд, почти что никто. Слова замирают во рту, скатываются вниз по горлу. И в воздухе даже не пахнет Силой, но чувство, словно кто-то сдавливает глотку ледяной рукой, — Ради Вашей же сохранности, я сделаю вид, что этого разговора не было. Мне жаль, что Вы так неверно истолковали мое отношение к Вам. Но впредь, советую Вам быть сдержаннее, ветер пустынь не пошел Вам на пользу.

И снова минута молчания, в течение которой повелитель пустынь покрывается красными пятнами от злости и горького, глубокого и вязкого унижения, а ледяной Король возвращается к чтению книги.

— Это все? Вы свободны.

И Зойсайт больше не Лорд. Он мальчик-тряпка, мальчик-сопляк, комок ярости, боли и униженной гордости. А замковые юмы злорадно хохочут, отнимая слуховые трубки от стен смежных комнат

Кунсайт — ровесник королевы. Кунсайт хладнокровен и умен. И веселье его холодно. Ничто не меняет русло его устоявшейся могучей жизни. Зойсайту всего двадцать. И он совершает свою первую взрослую ошибку — прогибает свою жизнь под цель. Уничтожить. Убить. Стереть с лица земли то, что причиняет столько беспричинной, омерзительной боли. Кунсайт не делает вид, что читает книгу — он и вправду осмысляет каждую строчку, когда Зойсайт уходит восвояси. Больше унижений — больше дров. Больше горючего зелья. Пламя от этого только сильнее. Под шорох страниц Кунсайт едва усмехается своей игре. Под вой ветра у поместья Ледяного Короля новоиспеченный Великий Лорд становится немного взрослее.

— Невыносимый тип. Старый хрен, повернутый на собственном величии, — Его Сиятельство Великий Лорд Зойсайт мерит длину комнаты широкими нервными шагами, — высокомерный говнюк. Надменный осел!

— Тише, Зойсайт, у стен есть уши, — Повелитель Иллюзий стекает поудобнее в кресле, переводя взгляд с разъяренного молодого демона на его огненный хвост, рассекающий воздух. Разве, что не искрит. Бесподобное зрелище, — особенно, у стен твоего замка.

— Да плевал я! Пле-вал! Слышишь, северный урод, плевал я на тебя! — голос, который мог бы считаться ангельским, низведенный до истеричного ора базарной бабы. В последние дни круг правления государством более напоминал сборище в общем зале психиатрической клиники. И каждое совещание — словесные перепалки, угрожающие перерасти в магические потасовки. Всему виной — чересчур ранимая натура Огненного Лорда и богатое воображение Звездного. Сценарий один и тот же: Их Сиятельство, Наследный принц вводит в игру мяч в виде неловко оброненной фразы: «Ваше Превосходительство сегодня столь очаровательно выглядит, что кажется, даже мне становится трудно дышать. Сколько же сердец пало, сраженное Вашими чарами?» Повелитель Огня мгновенно парирует: «Орды, милейший, целые полчища. Но Вы не волнуйтесь так, я Вам одолжу в знак признания Ваших заслуг пред отечеством. А то ведь заскучаете, не дай Великая, еще и за работу то приметесь» Нефрит беспечно улыбается, отправляя в полет: «Премного благодарен за такую заботу о старшем поколении. Королевство много приобрело, назначив Вашим опекуном нашего бравого Лорда Кунсайта — и работать выучились и о досуге не забываете. И такое уважение к старшим, похвально, похвально».

На этой фразе Огненного Лорда классически перекашивает, и он вспыхивает, угрожая поджечь тронную залу. В действие вступает Ледяной Король, своим безупречно безразличным голосом приказывая Лордам уняться и блюсти честь. Зойсайт шипит. Нефрит улыбается. Мяч выводит из игры своим явлением Королева, но затыкающийся Зой относит конец перепалки на кунсайтовский счет и дико бесится.

— Возьми себя в руки, — где-то там за пределами замка бушует песчаный ветер. Горе тому несчастному, который застрянет в пустыне в такое время. Но здесь, в замке, все окна закрыты и царит безопасная прохлада. Джедайт откидывает голову на широкую, изогнутую спинку кожаного кресла, думает, что неплохо бы и себе завести нечто подобное.

— Возьми себя в руки, возьми себя в руки, — ядовитое передразнивание, — вот возьми меня в руки и скажи, что делать, — хорошенькое личико морщится в смеси злости и обиды, — хотя нет, лучше не говори, а то последний твой совет как-то не шибко исправил ситуацию

— Ну, уж простите, — Джедайт фыркает, скрещивая руки на груди, — я тоже иногда ошибаюсь. А в случае с Кунсайтом все вообще сложно, у него там, поверь мне, куда больше тараканов в голове, чем у тебя, меня и Королевы в придачу.

— Прости, — Повелитель Огня и Ветра замирает посреди комнаты, поймав гениальную мысль. И рыжая прядь привычно накручивается на палец, — Знаешь, Джедайт...

— А? — ему хорошо уже оттого, что младший перестал мельтешить. И время течет так ровно и гладко.

— Я хочу убить его семью. Связать Кунсайта ограничителями и заставить смотреть. Сначала Ноару. Подмешаю зелье и буду ее резать. Знаешь, у песчаников есть такие ножи — тонкие, плоские и изогнутые? Так вот, — голос снижается до шепота, речь убыстряется, становясь похожей на горячечную, — по фалангам... Начну со ступней, потом пальцы рук... затем, когда все пятьдесят шесть фаланг будут лежать в хрустальной вазе, я начну резать ее ноги. Голень, потом икры, затем бедра. Как мясник, который нарезает мясо в лавке на площади. Тоненькими кусочками. А она от зелья будет смеяться, все время смеяться. Затем, у меня наверняка кончится терпение, и я просто ее выпотрошу. И знаешь, Джед, что потом? Я измельчу ее в фарш, в пюре, потому что МЕНЯ ТАК ЗАДРАЛ ЭТОТ ХАОС! — Зойсайт всплескивает руками, будто стряхивая невидимую воду с пальцев, — это их структурирование... до бесконечности... маленькие штуковины складываются в большие, а те еще и еще, и вместо какой-то херни получается демон, а может яблоко, а может вообще ничего не получается. Я покажу ему его блядский хаос, пусть играется с конструктором из своей матери... переходит от частного к общему… а затем... затем, — взгляд мечется, словно пытаясь ухватить какое-то ускользающее изображение. Зойсайт жадно втягивает воздух, облизывая пересохшие губы.

— Зой, прежде чем ты позволишь себе эту мысль еще раз, Кунсайт разберет тебя на детальки мозаики «Собери Огненного Лорда». И, пожалуйста, не вмешивай в свои разборки достопочтенную Леди, — Джедайт удивленным не выглядит. Не выглядит и пораженным изобретательностью. Но демонстрирует эмоцию — беспокойство. Как по учебникам. Выверенное напряжение мимических мышц. В пределах допустимой правилами приличия нормы.

— Ну да... ты прав... хотя… я точно когда-нибудь смогу, я точно знаю, — бесноватые отблески на зеленой радужке. Безумцем нельзя стать. Зойсайт уже безумен. Вопрос лишь в яде, который со временем отравит сознание. Сейчас он выбирает недостижимую пока для него цель. Выбирает и успокаивается. И пламя перестает дрожать как будто. Не значит, что в одно мгновение не сможет обернуться в огненный смерч. Все обманчиво и относительно. Повелитель Пустынь садится в кресло, расставляя ноги, и откидываясь на сидение, никаких дворцовых прямых спин и закинутых одна на другую ног.

— Никто и не сомневается, но до тех пор попридержи коней, а то костей не соберешь, — Повелитель Иллюзий переводит взгляд со своего отчаянного друга на окно, звенящее от натиска пыльного ветра. Вспоминает учения на Южных границах — вот уж где было не сладко.

— Вот скажи, разве тебе никогда не хотелось убить Кунсайта или Нефрита, пока ты служил у них? — Зойсайт дергает плечами, словно сбрасывая шаль, вспоминая о еженедельных глумлениях Звездного. Тоже, шут гороховый выискался. Но, отпускать раздражение дальше словесных перепалок новоявленному Лорду больше не хочется — хватило и одной подставы.

— Не хотелось, — усмешка, — Во всяком случае, не Лорда Кунсайта. А вот с Нефритом я бы определенно что-нибудь бы сделал, но, как мне кажется, все это только воспитывает характер и делает выносливее. Идет на пользу, в общем.

— Ты просто непробиваем, вот и все, — раздраженное фырчание, — Но не важно, ты поможешь мне?

— Убить Ледяного Лорда? — смешок, — Спасибо, пожалуй, я пас.

— Пфф. С этим я и сам справлюсь, есть идея получше

Тусклый свет пробивается сквозь щель в плотных шторах. В царстве льда никогда не бывает абсолютно темно — мириады искрящихся снежинок все время отражают лучи. Серебристо синие сумерки. Рождественская сказка под зеленовато — розовым от полярного сияния небом. Кунсайт подкладывает согнутую руку под голову, переворачиваясь на бок. В отличие от окружающего мира, ночью в разуме Повелителя Хаоса мрак царит достаточно часто. Тяжёлая, усталая пустота отсутствия снов. Привычное необходимое убийство четырёх часов жизни. Но Кунсайту не на что жаловаться — с лёгкой руки Лорда Джедайта, сновидения Ледяной Король не жалует. Даже теперь, когда Иллюзорная магия не вырывается из-под контроля и волной не ломает защитные барьеры, прорываясь в разум рыцаря её Величества. Без снов спокойнее.

Но.

Помехи в эфире. Серый снег по пустому полю. Прямая чернота начинает плыть. Ледяной Король морщится — начало сновидения рождает неясный укол совести. Хочется открыть глаза, но путы крепки — словно в последние секунды до подъёма. Веки, приклеенные патокой. «Что тебе нужно, Джедайт?»

Тёплая темнота молчит, лишь становится ещё уютнее, и глаза не разодрать. Сознание бьется в липкой паутине, пытаясь симулировать пробуждение, но выбрасывает белый флаг. Лорд Кунсайт вздыхает, сквозь дрему гадая, чьи это проделки — обиженного Повелителя Иллюзий или собственного подсознания, которое грызет изнутри за проступок?

Сколько оттенков у чёрного? Ледяной демон любит лишь один — ясную плоскость иссиня-черного цвета вселенной Хаоса. Цвет пролитых чернил без полутонов и переходов. Но это никогда не работает здесь. Темнота обретает объем и глубину, наполняясь цветами индиго, винограда и пурпура. Яркие оранжевые брызги за глазами. Пламя. Убаюкивающее, игривое пламя. Дрожит на невидимом ветру, извивается, охватывая и высвечивая тьму. Танцует под тихий шорох часов. Тик. Так. Тик. Так. Зойсайт. Огненные всплески сливаются в волосы. Длинные, вьющиеся на концах. Тьма цвета ежевики выгорает в молочную кожу. И в образах памяти даже видны розовые прожилки капилляров на щеках и голубые — от вен на висках.

Повелитель Льда и Хаоса успокаивает паранойю, рассматривая глаза цвета весенней травы. Не морок, но память об их первой встрече. Прекрасные глаза цвета яда в бутыли. Полные гнева, полные ярости и обиды. Весь спектр ненависти.

Прохладные волосы. Приятно держать. Приятно пропускать сквозь пальцы. Приятно сжать и дернуть, чтобы голова на тоненькой шейке мотнулась вперёд. Какой же он хрупкий, какой же нежный. Как же… Достал, Металлия. За все это время. За каждый прожитый день с тех самых показательных выступлений в Академии. Невыносимый во всех аспектах гений.

Так волнующе наматывать рыжие пряди на кулак. Так будоражит шипение из чувственных розовых губ. Такая красота и такое уродство одновременно. Во сне так легко отпускать себя, и скользить смуглыми ладонями вдоль чужой шеи. С силой, подавляя в себе желание задушить. Кадык под пальцами, сводящими мелкой дрожью. Сдави чуть сильнее и сломается внутрь. Фарфоровая глупая кукла. Пластиковые зелёные глазки. Пухлые гладкие губки. Тоненькая кожица лопается от удара тыльной стороной ладони наотмашь. Красная краска тоненькой струйкой вдоль по тонкому подбородку вниз. На шею и грудь. И рот, что во сне, что наяву, наполняется слюной от бешенства и вожделения. Вторя подсознанию, Огненный демон мечтательно улыбается. И откидывает голову назад, обнажая беззащитное горло. Черты расплываются, но Повелитель Льда чётко видит биение пульса на шее, вылизанные светом ключицы и недоразвито юношескую грудную клетку. Натянутый холст на планшет из кости. Мягкий и податливый на ощупь, как ядовитый плющ, обвивающий тело и мысли. Кунсайт оглаживает непрочный корпус руками и добавляет узоров, проходя по второму кругу. Острыми ногтями вспарывая оболочку. Завитки и кольца, прямые линии над сетью капилляров. Дышит чаще, когда чувствует тепло от чужих рук, смыкающихся за спиной. Руки у повелителя ветра сильные, цепкие, ловкие, но до безобразия изящные. Кунсайт заламывает Зойсайтову руку, разворачивая того к себе спиной, а после выкручивает её из плечевого сустава, заставляя висеть безжизненной плетью. И тело сводит от чужого надрывного дыхания, будоражит от вида нервно вздымающейся груди. Напрягает от ощущения тяжести чужой головы на своем плече. Ему хотелось бы услышать крики, а лучше тот самый сдавленный вой, которым давились голосовые связки недокормленного лорда на арене, но во сне лишь шорох незримых часов. Скрежет шестеренок и едва слышный стук. И снова ладонью через живот, к горлу. Размазывая кровь, вдавливая кожу, словно желая пальпировать органы — вот вздрогнул под пальцем желудок, вот затрепыхалось под костяной броней куриное сердечко и нервно заплескалось в сосуды изошлось эритроцитами в артерии. Разбитые губы заловили воздух. Постепенно сжимая ладонь на бледной шее сильнее, Кунсайт регулирует ширину раскрытия рта, трепет ресниц и силу, с которой острые коготки впиваются в руку. Понимает, что его заводит — не сколько сам Зойсайт, сколько это ощущение власти, когда в праве подарить жизнь или окончательно пережать горло и отшвырнуть от себя. Хотя бы во сне.

Переход.

Владыка Хаоса видит, как конвульсивно дергается спина Лорда огня. Выгнутая, напряженная. Как дрожат под прикрытием дермы мягкие мышцы, а уже обе руки неподвижно лежат, раскинувшись в стороны, словно крылья в полете. Тонкие, изломанные. Руки не воина, но шлюхи. Спутанные волосы рассыпались в беспорядке по какой-то поверхности, в которую Лорд Кунсайт методично вбивает хлипкую, тугую задницу. Приятно, даже для сна. Интересно, какое выражение застыло в глазах? Но не увидеть. На последнем дыхании, он хватает младшего за волосы, дергая на себя, поднимая его и выгибая одновременно. Что-то блестит в отчего-то свободной второй руке. Шило. Кунсайт усмехается, и дергает острым концом вдоль чужого горла. Экстаз.

***

— Джедайт... — голос Повелителя Пламени полон противоречивых эмоций. Возмущение. Удивление. Негодование. И на самом конце возбуждение. Но Лорд Джедайт не обращает внимания, не открывая глаз, показывает указательный палец, призывая владыку пустынь замолчать. Оборвать резко сон — значит, выдать себя с потрохами. Не самая завидная перспективка в связи с увиденным. Иллюзорный лорд подтасовывает карты сознанию: создаёт череду последующих сновидений, прежде чем выпутаться из сознания Лорда Кунсайта. Пять минут проходит в молчании, прежде чем он открывает глаза. Все тот же кабинет Цитадели. За полукруглым окном ясная ночь.

— Что-то ты не выглядишь особо шокированным увиденным, — Зойсайт кипит только внешне. На самом деле он заинтригован, как лиса, увидевшая повозку с курями. Почуял очередную возможность. Любая страсть — есть слабость, и самый младший Лорд не желает упускать возможности бить. Глупая собака, кусающая кормящую руку.

— Потерял эту способность, — Джедайт пожимает плечами, цепляя с журнального столика бокал с ячменной водкой. Любуется искрами жидкости на кубиках льда. Говорить ему особо не хочется, к счастью, в этих отношениях это и не требуется. Столько прожитых фальшивых и настоящих снов, что чужие эротические фантазии уже не трогают и даже не удивляют. Другое дело — осознанные формы сновидений, как внутреннее проявление Силы. Даже грустно становится, от того, как это было... поражающе. Джедайт делает глоток, отгоняя воспоминания о потертых креслах комнаты-шкатулки и так и не полученной оплате.

— Хотя, ты ведь воспитывался у Ноары.. Скажи-ка, Джед, а Кунсайт часом никогда... — фраза обрывается в многозначительном молчании и красноречиво поднятых бровях.

— Нет, — привкус торфа заполняет нёбо и нос. Повелитель Иллюзий делает ещё один глоток, не сводя взгляда с замерзшей воды в бокале. Обманчива, как и огненный демон, опять вышагивающий вдоль по комнате. Где-то в глубине просыпаются похороненные воспоминания — бесконечные снежные равнины, колючий ветер с ледяной крошкой, чувство свободы в каждом выдохе. Острые линии синих теней на снегу. Лорд Кунсайт, еще не успевший стать Великим, объясняет влияние скорости понижения температуры на рост кристаллов. Бокал чуть накреняется, замороженные кубики стукаются друг о друга. К бесам эти нежности подальше.

— Прям-таки и никогда?

— Никогда, прекрати мельтешить

— И почему же? Чем ты лучше меня? За что мне этакое счастье? — зеленые глаза злобно прищуриваются, их обладатель плюхается на край стерильно чистого письменного стола. Какое-то черное дерево. Хоть бы одна бумажонка или чернильница, но нет — ровное поле. Лорд Зойсайт терпеть не может завалы на столе, но как он справляется с письменной волокитой — остается загадкой.

— Наверное, мы с ним в чем-то схожи. Или же, все гораздо проще, я просто не в его вкусе

— Старый гребанный извращенец , — длинные дамские пальчики нервно комкают нежно голубую органзу блузона. Легко представить, как они выцарапывают Кунсайту глаза. Или же впиваются в его спину. Без разницы.

Очередное пожатие плеч. Великий демон обмана послушно притворяется доверчивым простачком, хотя видит, что за всей этой напускной злостью Огненной бестии прячется весьма очевидное удовольствие. У всех свои слабости — Великий Лорд Зойсайт не может пройти мимо вожделения и восхищения к собственной персоне так же, как Великий Лорд Кунсайт не может не купиться на мощный поток живых эмоций, который сам он выдать не в силах. Джедайт же сдается манящему блеску и вытаскивает кусочек льда из бокала. Спустя секунду раздумий, кладет на язык. Алкогольная горечь растворяется в холодной воде, тает, как оболочка конфеты с жидкой сердцевиной. Бодряще. Отрезвляюще свежо.

— Зато, ты убедился, что...

— Он хочет меня трахнуть! О да! Унизить, избить и трахнуть. Спасибо, без тебя никогда бы не догадался!

— Ну, это была не моя идея, — Джедайт нехотя поднимается с уютного кресла. Назревает очередной взрыв вулкана, наблюдать который отчего-то нет желания, — мне пора. Обещай, что не сделаешь какую-нибудь глупость.

— Да, да, да! Иди уже! Нет, стой, Джед.

Иллюзорный замирает одной ногой в телепорте, разворачивается, намереваясь сделать последний глоток из бокала.

— Ты же вроде не пьёшь?

— Ага, — кивок и ухмылка в янтарную жидкость, — и по юмам не хожу.

Смотря в пустое место, где еще мгновение назад стоял его единственный друг, Огненный демон со злым удовлетворением думает, что у него все еще есть шансы переиграть эту чертову партию в свою пользу.

Лорду Нефриту вновь опостылела скука. Переливы монотонных залов. Лорду Нефриту вновь невтерпеж устроить веселье. Да только сырое время. Кислое, как опара, перестоявшая у печи. Рыхлое… не как снег. Это уж точно. Лорду Нефриту ненавистны темные холодные сумерки. О да, хандра великого ума. Застой мозга. Опостылевшая любовница с прохладным голосом. Иногда господ клонит в сон от такой жизни. Вот только не везет Нефриту в этом. И там пейзаж неизменен. Солнечные часы и ряды формул. Хандра. Хандра. Хандра. Плесните вина, милейший юноша. А впрочем, не стоит. Сядьте лучше господину на колени. Да, вот прям так. Не церемонясь. Скажите что-нибудь смешное, развеселите. Развейте тоску. И Нефрит смеется, когда ему говорят, как у достопочтенного Лорда Кунсайта только голова холодная. А все остальное в общем-то еще дымит. Особенно при взгляде на молоденького Лорда. Нефриту смешно. Или вежливо. Он не поймет. И все истории он слышал тысячу раз. Только грех не посмеяться. И весь образ Кунсайта с книжкой в руках да фолиантах вместо подушек да балдахинов развеивается легко и беззаботно. Только Нефриту все еще не в радость.

Он отталкивает уже хмельного юношу от себя и идет в свои покои, жестом останавливая идущую за ним фаворитку. Простыни не холодные. И не драматично совсем.

И шорох песочных часов. Библиотека. И все… Джедайт!

Доска с го. Но Иллюзорного нет. Нефриту до одури скучно. И работать не хочется. Но и сделать он ничего не может. Все всегда в шаговой доступности. Как же тяжело, оказывается, тянуться-то руками да палками, крючками и проволокой, поклонами и вежливостью за прихотью.

— Лорд Джедайт, обещали заходить регулярно и неуклонно. Ах, дела. Вот как. Ну, ничего. Забота о государстве похвальна, крайне похвальна. Всем бы служителям нашей монархини такое рвение.

— Лорд Джедайт, Вы не пробовали вино из дикого винограда? Ах, не имеете ни малейшего желания. Зря, зря.

Повелитель Звезд чувствует себя прыгающим ребенком, от которого матушка убрала конфеты на самую высокую полку.

— Ну, Лорд Джедайт, Вы совершенно бесчеловечны. Не держите обещания. Да-да, я все понимаю, дела государственные, дела государственные, — Лорд Нефрит берет яблоко и удаляется к своей компании. Шумные фавны и юные боги. Обертка от конфетки. А конфетка то высоко. И не факт, что вкусная. Но блестит и сверкает. Интересно. Не больше. Но любопытство толкает похлеще любых благородных порывов.

Лорду Нефриту становится скучно от скуки. И остается только досада. Лорду Нефриту становится все равно. Он не из тех, кто любит разочаровываться. Ставишь больше, но себестоимость остается той же. Как не досадно. Нефрит умеет останавливаться.

И Герцог Альба рассыпается в звонкой шутке и кланяется, кланяется, как будто зеркало вздумали поставить перед Нефритом на официальном приеме у Королевы. Что-то чуть новее. Цепляет глаз. Улыбается в ответ. И Нефрит уже не ощущает взгляд грустных глаз меж лопаток. Ведь, впрочем, его и нет.

— А что же о Лорде Нефрите расскажете, Герцог? — Повелитель Звезд подкидывает яблоко.

— Благочестив, благороден. Красив. Усерднейше трудится на благо Темного Королевства. Чего ж еще о Вас сказать, Лорд? — Герцог Альба протягивает ладонь и ловит фрукт, — Не придраться, — и зеркальная улыбка в ответ.

— Ах, как точно, Герцог. Благодарю за честность.

Альба кивает в ответ.

— Хотя…

Нефрит вскидывает бровь.

— Слыхали, как однажды достопочтенному Повелителю Звезд, доставили посылку с юмой божественной красоты, вот только юма на поверку оказалась… вернее оказался…

— Ах, Герцог Альба! — Нефрит смеется, обрывая собеседника на полуслове, — Скажи Вы это на два дня раньше, были бы гвоздем программы, — и юные фавны смеются в унисон, когда Повелитель Звезд притягивает одного из них к себе и звонко целует в губы, — опоздали, Милейший, с новостями-то. Опоздали! Давайте новости посвежее. И про себя, про себя. Обо мне весь двор все знает… Вам небось юм-то не присылали? Берите любую, любого. Сегодня праздник.

Компания удаляется прочь со смехом и шутками.

В этот вечер Нефрит впервые ведет к себе в покои мужчину, стараясь быть как можно более пьяным. И все забывается. Легче легкого. Легче легкого.

— Металлия, — вздыхает Лорд Нефрит, раскачиваясь на каблуках и совсем не аристократически засунув руки в карманы брюк, — как же это утомительно — ждать.

Ленивый взгляд почти с отвращением скользит по убранству залы советов. Каждый месяц одно и то же: та же ковровая дорожка, оббивающая ступеньки постамента. И трон все тот же, унылый, в золотых завитушках — кто только такое придумал: все эти готические лилии, дутые подлокотники да пузатые ножки. Дешевая безвкусица, мещанский шик. Постная мина Ледяного Короля — хоть выжигай на нем, как по дереву — вряд ли шевельнется. Где таких только растят. Скукота.

— Один единственный раз удосужились придти вовремя и уже скучаете, — вышеуказанный демон, кажется, и слова такого не знает — скука. Стоит себе, олицетворяет в своём равнодушии оплот империи, и если бы не расстегнутый не по уставу ворот формы, то можно было подумать, что и вправду гранит. Прожилок разве что не хватает. Но нет, есть, оказывается, в этом воплощении идеала воина ещё какие то страсти, какое то неприятие. Хотя бы к форменным пуговицам. Нельзя сказать, что Наследного Принца это сильно волнует.

— Решил посмотреть, что же такого интересного происходит, когда меня нет. Посмотрел. Ничего, — от нечего делать Нефрит пытается представить себя на этом почетном насесте. Только вот незадача — тяга к блестяшкам у него пропала лет эдак в пять, и воображение прихрамывает. Соскальзывает воображаемое седалище с воображаемой жердочки при привычном образе жизни, развалится империя с таким королём. А привычки менять уж больно не хочется, даже ради короны. Особенно, ради нее. Вот если бы... Но что же там если — додумать не успевается. Повелитель Судеб, потеряв весёлую мысль, оборачивается на хлопок телепорта. Всего лишь Зойсайт. Эка невидаль. Как ни странно, вопреки ожиданиям.

— Нефрит и без опозданий, глазам не верится, — на Огненном Лорде даже казенное голубое сукно выглядит, как дорогой шёлк, а китель обтягивает, как платье проститутку. Редкий талант, да только бестолковый.

— Ну, так протрите их получше.

Нефрит присвистывает, когда благоухая какими-то неведомыми цветами, Лорд Зойсайт минует свое обычное место и встаёт подле живой статуи, — да сегодня день чудес.

От едкого замечания Повелителя Ветра удерживает явление Королевы, вынуждающее согнуться в поклоне.

— Недобрый день, мои генералы, — Берилл эти лица тоже приелись. Не видела бы их век, а то и не один, да вот дела и обязанности. Она только мельком оглядывает склоненную голову Ледяного, полупоклон Огненного и выгнутую спину глубокого реверанса от любимого племянничка. Ничего нового. Разве что... Да точно, фигуры не четыре, а три. И уже интереснее

— Лорд Зойсайт, не удосужитесь ли Вы просветить нас, где пропадает Ваш друг? — усаживаясь и поправляя платье, она кидает оценивающий взгляд на лёгкую складку меж светлых бровей своего вечного рыцаря, пытающегося не смотреть на рыжую голову подле себя. Как будто под нос сунули улей — не знаешь, обойдется, или ужалят. Наблюдение изгибает её губы в саркастической усмешке — озадаченный Лорд Кунсайт это нежданно приятно.

Виновная рыжая голова же перестаёт созерцать свое отражение в плитках пола и принимает растерянное выражение. И эмоции в правду чисты, да и личико весьма и весьма. Кунсайта можно понять, но не хочется.

— Что ж, тогда начнём совет

— Прошу прощения, Моя Госпожа,

Звёздный Лорд оборачивается на голос первый, поэтому видит, как лицо опоздавшего приобретает закрытое выражение, а двойник в плитках пола начинает сгибаться в поклоне на треть секунды раньше, чем это делает оригинал. При всей своей прилизанной опрятности, Лорд Джедайт кажется ему взмыленным и взъерошенным. Повелитель Звезд усмехается, переставая считать совет пустой тратой времени и переливанием из пустого в порожнее.

— Раньше за Вами не наблюдалось склонности опаздывать, потрудитесь объяснить, Лорд Джедайт

— Срочное донесение, моя госпожа, — и тон ровнехонек, но все мерещится, что задыхается. Нефрит отводит пытливый взгляд, поймав на себе безразлично — вопросительный, в упор из-под насмешливо выгнутой брови. Золотой фантик блестит с верхней полки, только вот сладкого больше, вроде как, и не хочется.

Следуя разрешающему жесту августейшей руки, Повелитель Иллюзий подносит конверт с доносом к трону. Минута для венценосной главы проходит в чтении пузатых каракуль на пергаменте. Минута для её ближайших сторонников — в недоуменных переглядываниях и с трудом сдерживаемых смешкам своим мыслям. К развороту на 180 в метеосводке монаршего настроения, ожидаемо, готовым оказывается только сам вестник. Пергамент вспыхивает в, сведенных судорогой ярости, длинных пальцах ещё раньше, чем королева успевает домять письмо окончательно.

— Что прикажете, госпожа? — опережает все «что случилось» на целых полтакта. Надо полагать — особая черта, угождать всем выше стоящим.

— Ничего. Хорошая работа, Лорд Джедайт

— И все же, в чем дело? — вырвавшийся из анабиоза размышлений о бытие Повелитель Хаоса. Нефрит бы отдал бы за то, чтобы видеть перемену в лице, нет, не полжизни, но какой-нибудь медный подсвечник уж точно. Жаль, что самому интересно, что ж там стряслось, некогда лица чужие рассматривать.

— Водники из приграничных очень хорошо спелись с нашими закадычными друзьями с чешуей. Настолько, что на днях собирались поднимать восстание! — Берилл не повышает голоса, но полные гнева интонации заполняют пустоту залы, как цунами аквариум. Вжавшихся слуховыми трубками в дверь юм, оглушает децибелами.

— Я отдам распоря...

— Не извольте беспокоиться, — тон на градус теплее фирменных интонаций Короля Севера. Лорд Джедайт позволяет себе только взгляд, где Нефрит бы уже отвесил шутовской поклон. Первая в жизни стычка Иллюзорного с Ледяным заканчивается, не прожив и терции, капитуляцией последнего. Великий Лорд Кунсайт знаменует уступку кивком головы, Великий Лорд Джедайт отмечает победу, отводя рыбий взгляд назад, на Королеву. Великие Лорды Нефрит и Зойсайт, разочарованно фыркают, обманувшись в ожиданиях и, выражают презрение к друг другу из-за синхронной схожести реакций. Каждый по-своему. Уничтожающий взгляд против ослепительной улыбки.

— И все же, нельзя оставлять все, как есть, моя Королева. Мы можем вынести дипломатическую ноту или же устроить им экономическую блокаду, — заведующему экономическим сектором Королевства, Повелителю Судеб, идея кажется вполне рабочей, он даже куксится, когда выстроенный в голове план расчёта продуктового эмбарго приходится разрушать из-за все того же Иллюзорного Лорда. Кто-то явно сегодня в ударе.

— Исключено. Наши угольные шахты все ещё окружены их морем.

— Но ведь уголь есть и у наших соседей в Лунном... а наши запасы и без того слишком скудны, — наматывая рыжий локон на палец, Зойсайт старательно рассматривает переливы тусклого света на седых волосах, успев мысленно раза четыре их сжечь. Но роль держит хорошо. Смотря на это, Берилл хочется сплюнуть от омерзения, но к счастью, есть вещи более важные, чем столь открытое внимание одного из её подданных к другому.

— Права на разработку только у близкого круга Принцессы.

— Так в чем проблема? Давайте устроим бал, — Огненный с тщательно скрываемым облегчением отводит взгляд от Кунсайта, — подружимся, так сказать, семьями

— И в Вашей голове, оказывается, есть зерно здравой мысли, Лорд Зойсайт. Наконец-таки решили принести пользу Отечеству

— Лорд Нефрит, хочу заметить Вам, что эта мысль Вашу голову, к вашему же позору, не посетила. Поэтому вместо того, чтобы глумиться, лучше помогли бы Зойсайту с организацией бала. Хоть в этом Вас природа не обидела, — К собственному удивлению, отпускать сарказмы в адрес племянника Берилл более, чем нравится. Вот уж и вправду, наследственность.

— Прошу прощения за свое скудоумие, моя госпожа, — Нефрит склоняется в поклоне, подмигивая собственному отражению и не чувствуя себя ни капли пристыженным, — да только боюсь не вынести этой ответственности

— Моя королева, я справлюсь сам, — звонкий голос Повелителя Пустынь едва ли не режет уши. Почти крик отчаяния подростка, пытающегося доказать свою самостоятельность. Королева переводит удивленный взгляд на мальчишку, упуская из виду озадаченную мину его покровителя и Джедайта, старательно пытающегося спрятать дергающийся в нервной усмешке, край губ за рассматриванием мысков обуви.

— Что ж, пусть будет так. Но учтите, этот промах вам не простится.

Зал был полон гостей, сладкие струнные вливались в уши из каждого угла, сияние магических шаров не оставляло ни шанса спрятаться. Это не уютные летние праздники в резиденции Звездного Лорда, это большой королевский бал во дворце её Светлейшества Королевы Берилл. Ощутите разницу. Какая-то годовщина какого-то мира. Повод не трудно найти. Послы соседних королевств: все-то же унылое Восточное Море, все тот же Лунный альянс во всем блеске полного парада. Есть и новые лица — приплывшие из-за моря Послы дальних земель. Сторонние наблюдатели. Сильнейшие кланы, влиятельнейшие лица. Явка обязательна. Даже для Вас, Лорд Джедайт. Никаких извинений и отговорок, быть самолично и только посмейте исчезнуть после первого танца. Это не развлечение, это политические игры. Смотрины невест. Торги за земли. Торги за свободу. Одна жизнь за многие. Вам пора остепениться, Генералы. Восточное Море или Лунный Альянс? Предпочтительнее второе. В свете последних событий. Смотрите, Генералы, пока вам предоставляется выбор. Лунное Королевство лакомый кусок, нельзя оставить его плесневеть на полке. Помните, Лорды, мы маленькое государство, окруженное врагами.

Королева смеётся, прикрывая алые губы веером, открывает торжество вальсом трех королевств в паре с Кунсайтом, с кем же еще. Госпожа и Верный Рыцарь. Двуединство лица Монархии Темного Королевства. Кружа по зеркальной зале и любуясь своим отражением в блеске свечей, она жалеет, что никогда не выйдет за Ледяного Лорда замуж, хотя лучшего спутника жизни найти трудно. В плане верности, конечно, в плане могущества. Опоры и защиты трона. Но брак с Повелителем Льда не принесёт выгоды ни королевству, ни ей самой — ведь Лорд Кунсайт играет за другую команду. Другое дело, кронпринц Эндимион. И молод, и не дурак, и хорошее вложение в престиж и авторитет Темного Королевства. Примерно этак на несколько сот тысяч квадратных километров. Есть о чем задуматься. Она смеется, изображая счастье и легкость, показывая взглядом на сестру-близнеца принцессы Лунного Королевства — Принцессу Минако, Кунсайт возвращает ей сухую улыбку. Ради Берилл он готов собственноручно содрать с каждой юмы Королевства кожу, посыпать ее перцем и надеть обратно, не то, что жениться на какой-то одной принцессе. Вальс стихает, оставляя Берилл слушать лживый восторженный лепет дипломатических прихвостней и наблюдать, как ее никогда небудущий муж берет курс на белокурую особу, занятую разглядыванием пестрой толпы. Во славу монархии. Во имя Берилл.

Нефрит заявляется позже, чем положено. Как всегда, создает иллюзию, что именно его должны были ждать. Кто бы сомневался. Но иллюзии — это не по его части. Дамы, конечно, вздыхают, но реже. Слишком уж странные сплетни ходят по двору. Лорд Нефрит не унывает. Сегодня у него на удивление спокойное настроение. И сплетни ни к чему не приводят, разве что портят аппетит тем, кто в них верит.

Бал скучен. Безнадежно, беспросветно выверен и, кажется даже, что симметричен. Мелкие разрозненные компании напоминают актеров из массовки, которым заплатили за разговоры на фоне. Никакой полезной информации. Все слишком вежливы и учтивы. Аж смотреть противно. Но Нефрит все еще не унывает. Он ищет взглядом кого-то. Его взгляд скользит по беспристрастному лицу бывшего адъютанта. Ему будто бы и не скучно. Статуя Будды с усмешкой Моны Лизы. Джедайту идет парадная форма, но совершенно не подходит обстановка — слишком много дешевой фальши для Повелителя Иллюзий. То есть настоящих Иллюзий. Таких, которые кажутся лучше реальности

— Лорд Джедайт, Вам будто бы и не скучно? — Повелитель Звезд опускает приветствие, изображая фамильярность отношений старых знакомых. Но с их последней встречи наросло слишком много льда. Если не ненависти, то уж раздражения.

— А Вам будто бы и не весело? — Повелитель Иллюзий, опустив обращение, поднимает фамильярность на ступеньку выше, выставляя ее как сарказм.

— Признаюсь, Королевские балы приносят мне массу развлечений в виде пищи для ума, в отличие от моих собственных, — Нефрит берет бокал с шампанским и от соприкосновения с его пальцами в желтоватый оттенок начинают врастать алые всполохи — Лорд Звезд предпочитает красное. От скуки.

— Это каких же, позвольте узнать? — Лорд Джедайт, кажется, и вовсе не пьет — уровень жидкости в его бокале не меняется, даже когда он делает вид, что пригубил вино.

— Посмотрите на девушку, что танцует с Лордом Зойсайтом.

— И?

— Что Вы можете о ней сказать?

— А что Вы ожидаете услышать? — Джедайт делает вид, что ему все еще не скучно, надо признать, у него это получается лучше.

Лорд Нефрит не любит отвечать вопросом на вопрос.

— Я имею в виду внешность.

— Мой ответ не важен. Это ведь зеркальный вопрос, — Джедайт хмыкает, ломая чужое подобие обмана.

Нефрит не хмурится. Он не унывает — повторяет себе это в сотый раз.

— Могли бы не портить момент.

Повелитель Иллюзий пожимает плечами. Некоторые время слышно только фоновый гул голосов. Но Нефрит не сдается, когда хочет сказать что-то красивое. На его взгляд.

— Удивительные глаза у этой девушки. Вероятность сочетания такого цвета волос и глаз ничтожно мала. На таких масштабных балах можно отслеживать статистику по генетическому разнообразию. Предсказать примерную дату вырождения тех или иных рас. Восхитительная пища для ума, не находите?

— Восхитительное занудство, Лорд Нефрит, — Джедайт впервые позволяет себе усмешку. Отголосок старой беседы. Которой даже не было в реальности.

— Благодарю за честность, Лорд Джедайт. За честность я Вас и домучаю. Вам ведь еще невесту выбирать. Не утопите свои рецессивные признаки в посредственности, — Лорд Нефрит прослеживает взгляд бывшего адъютанта. Результат кажется ему несколько предсказуемым, что разочаровывает — девушка с короткой стрижкой и робкой улыбкой. Пытается сделать вид, что ей нравится вино. — Что же Вы, Лорд Джедайт, творите, род Ваших грустных глаз прервется, какая досада.

— Весьма тронут заботой. Но, сейчас Вам бы стоило думать о долге перед Королевством, а не о моих глазах, — Повелитель Иллюзий смотрит на развеселившихся девушек. Наследный принц отчего-то усмехается.

— Во всем надо искать красоту.

— Кроме красоты есть куда более важные вещи, мой Лорд, — Джедайт прячет насмешку в глазах, — Прошу простить, но мне нужно идти.

***

Монетка с гербом Темного Королевства отливает червленым золотом. Лорд Нефрит унывает, не смотря на мантру. Возможно, потому что как истинный ценитель жизни и удовольствий, он не любит праздники, настоящей задачей которых служит достижение каких-то политических целей. А возможно, потому что приказ венценосной тетушки подыскать себе жену совсем не по вкусу его вольнолюбивому духу, но изменившийся статус кво не позволяет противиться. Что ж, приказ есть приказ, и есть ли разница, кто будет удостоен сей великой чести — пойти под венец с Наследным Принцем Темного Королевства? Нефрит снова смотрит на посла дальних земель — Леди Сецуну, с вежливой улыбкой, слушающей треп королевского советника, и бросает монетку. Орел — брюнетка — Герцогиня Рей, решка-шатенка-Герцогиня Макото. У улыбки Леди Сецуны появляется адресат, в глазах появляется легкий интерес. Монетка падает решкой.

Найдите себе спутницу, Лорд Джедайт. Королевство заинтересовано в вашем семейном счастье. На благо империи. Будьте благоразумны, уважаемый Лорд. Одна из четырех. Любая на ваш вкус. Размышления, прерванные вторжением Звездного Лорда, возвращаются на круги своя, разве что настроение в прежнее состояние уже не вернуть. Какое-то гадостное чувство в глубине души, хотя боль несколько поутихла. Хотя, может, все дело в привычке. Повелитель Иллюзий окидывает танцующие пары пристальным взором, взвешивая все за и против. Ему плевать на соотношение цвета глаз и волос, как плевать на рост, вес, миловидность лица и силу генов. Благородные дамы предстают перед его взором во всей наготе своих родословных. Естественности исторических взаимоотношений. Слава родовой памяти великого рода Повелителей Иллюзий. Слава демонам, сложившим свои головы в многочисленных кровавых войнах. Лорд Джедайт улыбается официанту, проплывающему мимо с подносом, полным бокалов, так, что юма чуть не спотыкается о собственные ноги. Одна из четырех, думает Великий Иллюзорный Лорд, останавливая падение подноса взглядом. Ему нужна только одна.

Утомительные звуки смеха. Кто сказал, что «серебряные колокольчики» — верное сравнения для смеха девушек? Она не знала, но этот гомон действовал ей на нервы. Леди Ами давится вином и отзеркаливает улыбки. Не так профессионально, как ее кузина, Герцогиня Макото, которая явно получала удовольствие от внимания кавалеров и головокружительных танцев. Леди Ами слишком хорошо понимает, зачем она здесь, и пытается спрятаться у стены, чтобы никто ее не заметил. Быть данью Лунного Альянса, залогом мирных отношений двух соседей, ей не хотелось. Жертва была благородна, но жертвенность противна. Она играет в дурочку, нелепо краснея под взором Огненного Лорда Зойсайта, заставляя того отступиться и искать более согласную жертву и пропускает момент, когда подле нее оказывается другой.

— Леди не нравится вино?

Ами заставляет себя покраснеть и утопить взор в бокале. Чрезмерная скромность отпугнула многих завидных женихов, отпугнет и в этот раз.

— Здесь слишком шумно, не находите? Окажите мне честь показать Вам королевский сад, — Лорд улыбается, протягивая ей затянутую в перчатку ладонь. Идея сбежать кажется водяной ведьме не такой уж плохой. В конце концов, скромность — не единственный прием по отпугиванию настойчивых Лордов в ее арсенале.

***

Гул бала еле пробивается сквозь листву магнолий. Какие-то отдаленные звуки. Почти не отличить скрипку от виолончели. Воздух наполнен сыростью и запахом цветов. Леди Ами рассматривает мотыльков, кружащих у зажженного фонаря, и думает, что эти бабочки очень похожи на Лунный Альянс. Лететь на свет безрассудно. От обожженных крыльев никуда не деться.

— Королева Берилл мудрый политик. Ничто не скрепит взаимоотношения государств так, как брак

Лорд Джедайт улыбается, осматривая девушку с головы до ног. Маленькая притворщица. Она пропускает тот момент, когда улыбка Иллюзорного Лорда начинает напоминать ей кого-то.

— Драгоценная Леди, брак во имя трона — не новое изобретение. И время не сделало его более приятным. И не сделает.

Лорд Джедайт умеет быть приятным, он приглашает свою даму сесть на витую скамейку, создает для нее бокал с водой. Откидывается на скамью, запрокидывая голову. В лиловом закатном небе появляются первые звезды. — Благородную даму отдают против воли кавалеру, который тоже не в восторге от этой ситуации. И они играют в счастье. Плодят наследников. Заводят любовников, которые, в конце концов, ведут к краху монархии.

Где-то поет ночная птица, Повелитель Иллюзий позволяет себе мечтательную улыбку. Леди Ами, водяная ведьма и сестра Герцогини Макото, выдыхает, понимая, что распугивать женихов ей больше не придется. Шуткой судьбы, но они заодно. Повелитель Иллюзий все больше и больше напоминает ей кого-то знакомого. Цвет его глаз, цвет волос, манера смотреть — ей никак не уловить, но что-то внутри отдается тревожным волнением. На скамье между ними появляется шахматная доска. Мраморные фигурки отливают желтым в свете фонарей.

— Окажите мне честь, — Повелитель Иллюзий играет черными. Он почтителен и галантен до мелочей.

«—Об этой даме ходят странные слухи, да и вообще, все эти Дальние земли вызывают сомнение. Будь благоразумна, мы не можем позволить себе излишнюю компрометацию.

Голубые глаза насмешливы, но это не задевает. Хочется смеяться. Хочется выронить поводья и позволить себе упасть с лошади. Она поймает. Абсолютно точно»

2. F2-F4. E5:f4. Королевский гамбит. Черные забирают пешку, пока Джедайт рассказывает ей о ключевых моментах древней истории Темного Королевства. 3. Сf1-С4. Гамбит слона. Ами не замечает, как начинает спорить о влиянии войны Кланов на развитие и укрепление Монархии. Резня всех и вся не кажется ей разумным ходом, она бы предпочла воспользоваться экономическим давлением. Зачем было убивать брата наследника Повелителей Крови, когда можно блокировать выход из ущелья? Горная крепость стала бы тюрьмой и непокорные смирились бы или умерли от голода. Джедайт улыбается, смотря на фигуры. Восьмой ход. Kf3-h4. Фh6-g5. Повелитель Иллюзий ошибается и преимущество переходит к белым. Kh4-f5 c7-c6.

« — Пришла пора прощаться, — глаза цвета летнего неба печальны, но губы улыбаются. Натянуто. Нехотя.

— Харука, не уходи! Харука!»

Воспоминания не отступают, пока двоюродная сестра Герцогини Макото лишает ферзя Великого Лорда возможности помочь своему королю. Но она лишь невозмутимо продолжает разговор об тактических ошибках армии какого-то давно почившего главнокомандующего войсками Лунного Легиона, форсирующем реку четыреста лет назад. Приятно, когда есть с кем обсудить такие мелочи, как почти тысячелетняя история ее родины. А вот ее личный опыт интересен только ей. Черный конь съедает ее ферзя. Воспоминания выбрасываются из головы в тоже мгновение, как белый слон ставит мат на е7.

— Сударь, Вы проиграли, — водяная ведьма заливисто смеется и совсем по-детски хлопает в ладоши. Ее глаза искрятся торжеством победы — не часто удается поиграть с кем-то стоящим. Шахматы-плохой досуг для юных красавиц Лунного Альянса. Очень вредят выгодности продажи в замужество.

Джедайт улыбается, замечая, что глаза смеющейся Леди Ами диво как хороши. Чудесный синий цвет. Ощущение дежа вю едва не заставляет ухмыльнуться.

Смех резко замолкает, лицо водяной ведьмы вытягивается, теряя остатки радостного возбуждения.

— Вы специально, да? Этот ход на g5?

Молчание. Ветер доносит звуки венского вальса.

— Ход на g6 или g4 дал бы Вам преимущество. Сударь, Вы бессовестно слили мне партию! — Ами негодует, раздраженно сдувая челку, лезущую в глаза.

— Я не мог позволить себе обыграть столь прекрасную даму, — Повелитель Иллюзий переводит взгляд на нее, — Вы окажите мне честь стать моей женой?

***

Они возвращаются в бальную залу спустя час или два и, хотя, музыка не смолкает, а пары продолжают кружиться в танце, становится ясно, куда перемещается основное внимание публики. Тема разговоров в разрозненных кружках выдающихся политиков меняет русло. Заядлые сплетницы двух королевств, почувствовав ветерок новизны, принимаются перемывать паре кости.

Под тихий шепот фрейлин, Лорд Джедайт подает своей спутнице руку, и увлекает ее в общий поток танцующих.

***

Красное вино в бокале Нефрита сменяется на розовое, и липкая сладость на губах вместе со странной духотой в зале становится тягостной. Лорд Звезд смотрит на не дрожащую поверхность напитка в своем бокале, чтобы не смотреть на удаляющуюся спину экс-адъютанта. Белое полотно мундира скрывается в толпе. Гул нарастает. Нефрит смотрит на свое отражение в вине. Смех совсем рядом. Повелитель Звезд поднимает глаза и встречается взглядом с шатенкой. Со своей решкой. Вероятностью 0.5. Она стоит с Герцогиней Рэй и пытается выглядеть изящно. Приподняв подбородок и почти задержав дыхание, чтобы открытое платье не спадало. Напряженная поза и расслабленная улыбка. Нефрит усмехается и салютует бокалом, зная, что девушка в ответ не может поднять руки также свободно — с такой маленькой грудью стоило выбирать наряд на бретельках. Ответ предсказуем настолько, что Лорду Звезд кажется, будто он читает учебник для благородных дев — Леди улыбается и отводит взгляд — до конца вечера она не посмотрит в его сторону, пока тот не подойдет сам. Ох уж эти танцы на манерах. Нефрит бы не стал церемонится. Но почему «бы»?

Он оставляет бокал на столе и направляется в сторону своей избранницы. Он смотрит на Леди Рэй и думает, что, возможно, стоило подкидывать монету более умело — ребро ведь тоже вариант. Собственно, о третьих вариантах. Очаровательная Герцогиня Макото не выдерживает и оборачивается раньше. Как мило, девочка недостаточно штудировала свои книжки. Расстояние почти для разговора. Почти для слов «Как рады видеть», почти для рукопожатия или пощечины. Нефрит берет с подноса проходящего мимо официанта еще один бокал, отпивает глоток. Видеть выражение лица Леди так неописуемо приятно — Лорд Звезд резко поворачивает направо. Застывшая улыбка на губах девушки, остановившийся взгляд — она забывает, что платье приходится придерживать локтями и на мгновение Нефрит видит полуприкрытые маленькие грудки. Подмигнув Леди Рэй, он расслабленной походкой уходит прочь. Оба варианта недостаточно хороши.

Герцог Альба — мужчина среднего возраста — с самодовольной ухмылкой кидает Повелителю Звезд персик.

— Определился? Недозрелое яблоко или перезрелый персик? — кажется, он слишком доволен своей шуткой. Нынешний фаворит Лорда Звезд вообще необычайно весел и задирист.

Нефриту становится еще более скучно. Он смотрит в серые глаза своего любовника и думает, что и ребро не вариант. Когда в залу входит Лорд Джедайт со своей избранницей, становится совсем кисло.

— Вишня, мой дорогой. Спелая, красивая вишня, — персик летит обратно. А Повелитель Звезд приглашает на танец Сецуну, Посла Дальних Земель, ловя сразу три недобрых взгляда.

Кружась в танце в центре залы, он украдкой сморит на бывшего адъютанта. Тот выглядит довольным. Раздражение не удается сбить даже приятной беседой с Леди.

Ночью Нефрит думает, что красота рода Джедайта сократится пропорционально росту интеллекта. Педантичность математика заставляет Повелителя Звезд просчитать варианты, но уравнения не сходятся — детей у Лорда Иллюзий и Леди Ами не будет. Досада сменяется странным чувством удовлетворенности. И Нефрит еще долго смотрит на солнечные часы, концентрируя свое внимание и наслаждаясь приятной расслабленностью от отсутствия работы.

Королеве Берилл не нужны бастарды. Королеве Берилл не нужны слабаки.

Она смотрит на карту и пытается представить, как выглядит мир в глазах кронпринца Эндимиона. Две сучки, готовые перегрызть друг другу глотки за его семя, в полной доступности, слева и справа на старой карте, обведены и помечены звездами, обозначившими столицы. Две старые мудрые стервы, которым не нужны ни бастарды, ни ублюдки. И которые проклянут свое чрево, если выносят урода. Берилл такое положение дел не нравится. Ей не хочется быть очередной знатной маткой, выставленной на торги.

Мир скроен не так, как ей хотелось бы. Но она достаточно могущественна, чтобы взяться за него с полной силой. Эндимион придет свататься к ней. Сам. Продавать себя, но не покупать ее.

***

У Берилл нет очарования невинной принцессы. У нее нет гарантий на счастье. Мальчик Эндимион стоит в огромном зале, склонившись в поклоне, и улыбается со скрытым омерзением. Королева улыбается в ответ, свое презрение она скрывать не намерена. Она умеет мотивировать людей. Поставки зерна и ценнейшей энергии очаровательнее любой принцессы. Энди, милый Энди пока этого не понимает. Но понимает его родня.

Старая сука-королева Восточного Моря бьет свою фрейлину по лицу.

Старая стерва-королева Берилл выражает свою милостивую благодарность, когда в зал вносят щедрые дары Лунного Королевства.

Бал получается отменным. Демоны умеют веселиться также, как и лгать. В этот день Берилл не чувствует усталости, и мигрень отступает. Ее забавляют диалоги с принцем. Сам он не забавен, отнюдь. Но его заученный формальный текст позволяет ей представить людей, которые этот текст составляли. В полночном вальсе она разрешает принцу вести, представляя вместо мраморных узоров хрупкие улочки лунного города.

***

Однако, весело выходит. Из грызни двух королев получается, что побеждает принцесса. Милая девчушка со светлыми волосами и голубыми глазами. Не поцелованная звездами, не роскошная женщина и не воительница со стальным характером. А девушка из тех, у которых нет ничего кроме чистого сердца и красоты, которая увянет. Нет даже мозгов, но есть что-то, что привлекает таких же молодых и безмозглых принцев.

Берилл не бьет слуг. Не швыряет чашки. Холодной рукой она сжимает палантир и думает. Старая карта более не представляет ценности.

***

Помолвка Джедайта расторгается также формально и быстро, как и принималась. Помолвки Кунсайта и Зойсайта не приносят проблем. Нефрит, кажется, и сам рад бы быстрее покончить с этими бумагами.

Зреет война, и Королева Берилл осознает, что не готова. Разрыв дипломатических отношений сказывается возобновившейся мигренью.

***

С восточного фронта веет тухлой рыбой. Двум стервам теперь есть, что делить. Знать больше не воротит нос от доспеха. Скоро запахнет порохом и придется прикрывать свои ценные пустые головы.

Королева Восточного Моря рвет карту на кусочки. Начинается новая грызня, но не за принца, а за его голову. Берилл в общем-то голова ни к чему, она возьмет Королевство. Потому что иначе не успеет оглянуться, как окажется окруженной со всех сторон застарелой вонью пиратского порта.

Если бы союз состоялся, морская тварь не полезла бы нападать, а заглохла бы в океане. Но теперь они разрознены, как никогда. Мирного объединения не состоится. Смотря в свои сны, Берилл понимает, что ее Королевство выстоит, но она не видит больше ребенка с темными роскошными волосами Эндимиона и ее характером. Была бы девочка. Сильная, выносливая. Ее порода, ее хватка и ее кровь. Королева смеется во сне, отпуская не рожденную в небытие, и беря в руки меч.

Ну, погодите же, ваше сиятельство. Повелитель Огня красуется перед зеркалом, как несколько лет назад. Вот только ни серег, ни красок кармина, и вместо распущенного шёлка голубое сукно мундира. Но это сущий пустяк. Зойсайт откидывает тяжёлую массу волос за спину, любуется переливами на огненной меди. Подождите, Лорд Кунсайт, всего минуту от вашего драгоценного времени. Всего капельку. И вы все получите сполна. И за взгляды, и за нависания над душой и за сны. Особенно за них.

***

— Я был не прав, Лорд Кунсайт

— Вот как?

— Приношу свои извинения за причиненные неудобства, и прошу вас быть моим наставником, — Зойсайту и невдомек, что как ни старайся, а омерзение нет-нет да проскальзывает в интонациях. Плохо у Огненного с мимикой, честная она у него, глупая. И сквозь все его искрящиеся взгляды кошки сквозит отвращением, как сквозняком от окон. Глотает горькую пилюлю, мальчик — золотце, давится, но глотает. Кунсайт делает вид, что обдумывает решение, когда самым верным вариантом является гнать наглеца взашей. Скормить пламени ещё унцию масла, наполнить это тельце ненавистью, чтоб из ушей капало. Так бы вернее да правильнее, но отчего-то не хочется. Возможно, один раз пригладить дикую кошку даже лучше, чем постоянно тыкать её мордой в ссанину.

— Что же... Я рад, что Вы переосмыслили свое положение. С учётом сложившейся ситуации в Королевстве.

***

— Зойсайт, Вы Великий Лорд, а не юма танцовщица. Прекратите вилять и бейте.

Пламя раскатывается по ледяному щиту. Шипение испаряющейся воды, но сколько бы пара не шло, лёд все так же прочен. Повелитель Огня бесится, и поддает мощи. От рева огня закладывает уши. Но бесполезно. Лёд цел, как и цел Повелитель Хаоса за ним.

***

— Зойсайт, если вы и дальше продолжите игнорировать холод в угоду своим торнадо, то превратитесь в сосульку раньше, чем сдвинете меня с места.

Огненный лорд устало шевелит заиндевевшими пальцами. Атакам Кунсайта нет конца. Быть может, старый хрыч все же прав? Быть может, весь его ветер бесполезен? Ветер поднимает в воздух бесчисленный сор, треплет полы плаща, путает волосы, но не может заставить схлынуть волну холода. Чужая атака прорастает изнутри.

***

— Зойсайт? Зойсайт, вы слышите меня?

Рыжеволосый демон лежит на полу, руками слабо вцепившись в основание ледяного штыря, торчащего из ребер наружу. Пришпилили, как бабочку, к полу тренировочного зала. Он пытается вытащить иглу, но не может даже зацепиться, пальцы соскальзывают с гладкой, холодной поверхности; боли нет. Пока нет. Кровь тонкими, полупрозрачным слоем омывает основание ледяной башни, торчащей изнутри, вынь — и смерть неизбежна. Но инстинкт приказывает вынуть. Голос Кунсайта откуда-то сверху. В привычном безразличии — оттенки волнения

— Зойсайт, не трогайте лед! Лекаря сюда!

Повелитель Огня расслабленно откидывает голову голову, ловя в фокус лицо Короля Севера.

— Зойсайт... Что вы де...

Дрожащие девичьи руки тянутся вверх, ввысь к склоненному смуглому лицу. Кожа тёплая, живая. Как у всех остальных. Нормальных. И серые льды отражают недоумение вместо обыденной пустоты. Зойсайт улыбается ( без сквозящего ненавистью почтения, как почти никогда), зажимая холодными пальцами чужие скулы. Воздух нагревается.

— Поймал

Пальцы младшего вспыхивают и взбесившееся пламя жадно стекает на чужое лицо, вплетается в светлые волосы.

Запыхавшаяся юма лекарь находит только запах паленых волос и кожи да хохочущего рыжего Лорда.

Напряжение нарастает. Посольства закрываются в 24 часа, дипломатические миссии выдворяются из стран со всеми пожитками, вплоть до собачек. Под шум общественности. Почти под конвоем. Официальный предлог — не признание легитимности новой власти Альянса — законы Королевства не допускают кровосмесительных браков в семье монарха. Настоящая причина — не мы первые, так они. Лунный Альянс. Восточное Море. Темное Королевство. Кто-то должен начать. В таких условиях лучше быть первым и увести войну от своих территорий. Границы закрываются, зато открываются рты у интриганов, доносчиков и прочих лиц, почуявших запах грядущего побоища. Война всегда пахнет деньгами. Ветер доносит слухи о том, что Восточное Море готово присоединиться к Альянсу. Ветер разносит сплетни о том, что Восточное Море снаряжает корабли.

Война сближает. Перед лицом врага объединяются враждующие кланы — точнее их объединяют, наглядно демонстрируя возможные последствия продолжения неверной политики. Этим заведует Лорд Кунсайт — непревзойденный мастер убеждения. Мятежи душатся в зародыше, головы виновных летят направо и налево. В условиях военного времени не до церемоний. Объединяются Лорды, затихают даже бесконечные распри между Огненным и Звездным — все заняты своим делом, военная машина набирает свой ход. Королева Берилл чувствует нарастающую уверенность, ее сны о победе становятся все отчетливее, все ярче. До наступления остаются считанные месяцы.

***

Лорд Джедайт проклинает эту, еще не наступившую войну. Круг обязанностей расширился, а вот количество часов в сутках увеличить забыли. Сон и отдых становятся привилегией гарнизонных юм, они вообще резко прибавляют в своей цене. Лорд Джедайт разрывается между полигоном и разведывательным бюро. Кто сможет лучше мастера лжи? Никто. Извольте выполнять. Он скрипит зубами, когда на стратегическом совещании в замке Королевы получает задание сдерживать отряды Восточного Моря, не дать им высадиться на берег и присоединиться к Альянсу. Долго сочиняет витиеватое ругательство в адрес главного стратега Королевы –Лорда Нефрита, пытаясь уместить все эпитеты в одно предложение. Предложение выходит настолько длинным, что в конце Повелитель Иллюзий уже не может вспомнить его начала, поэтому затею бросает и телепортируется из залы совета, не прощаясь и без разрешения. Пребывая в кратковременном шоке от вольности подданного, Королева все же продолжает совет, решая забыть о выходке. Все-таки все на нервах, а армия Повелителя Иллюзий хуже всех приспособлена к войне на побережье. Просто так вышло, что больше некому. Великий Лорд и сам понимает, что бронированный Легион Хаоса гораздо нужнее в центре, что Звездной Армии лучше всего быть на острие атаки, а Ужасам Зойсайта и так придется несладко, прикрывая всех сверху, но все же… уж лучше бы Морем занялся Огненный Лорд. Что-то из области глупых предчувствий. Он наматывает круги вокруг карты побережья, пытаясь понять, что у него есть в активе. Его личный отряд иллюзорных юм, пехота и артиллерия для взятия прибрежной лунной крепости и удержания оной. Он сам. Не так плохо. Повелитель Иллюзий морщится, вкалывая булавку с красной шляпкой в точку на карте, обозначающую крепость Лунных. Что в активе противника — неизвестность в квадрате. Информация, приходящая от заинтересованных лиц на поверку оказывается бредом.

— Лорд Джедайт? — голос Леди Ами сначала кажется причудой уставшего мозга. Очередной шуткой засевшей в сознание Тени. Но это не шутка, это враг в крепости. В самом сердце Королевства, готовящегося к войне. Великий Лорд начинает прикидывать, кого вешать первым — ответственного за щиты на кабинете или сразу начальника охраны Замка. Выходит, что лучше обоих. А еще лучше, себя, ибо мог бы подумать и об этом.

— Лорд Джедайт, не стоит казнить невиновных, у Вас, в самом деле, великолепные щиты, просто обойти можно все, что угодно. Если сильно захотеть, — ее голос смеется, читая чужие мысли. Тут и в правду, есть над чем посмеяться — обойти охрану одного из предводителей грядущей войны. — Впустите меня? Или вы боитесь маленькой водяной ведьмы?

— Нет, если только она не ведет за собой легион Лунных воинов.

Источником оказывается, расплывающийся на водной глади чашки, портрет. Джедайт хмурится и выплескивает воду на пол, выпуская Водяную ведьму наружу. В предосторожности больше нет смысла — если Альянс помнит, как использовать стихии, в качестве средства связи и перемещения, эта война проиграна даже не начавшись. Мысленный пинок себе — на кой сдалась эта родовая память трижды древнего клана, если в самый неподходящий момент вылезают такие косяки. Но, может, все не так уж и страшно.

— Чем обязан столь неожиданному визиту? — он пытается быть учтивым и вежливым, пытается быть спокойным. Жестом предлагает даме сесть. Его бывшая невеста выглядит уставшей и тревожной, повзрослевшей со дня их последней встречи. Это забавляет и настораживает одновременно.

— Видите ли, мой драгоценный Лорд, — она откидывается головой на спинку дивана и устало прикрывает глаза, — Я пришла к Вам, чтобы продать Альянс.

***

Две капли крови в сосуде с водой. Кровавые кувшинки — пленка сверху, стебель внутри. Лорд Джедайт смотрит, как серебрится заклятие там, где круги пересекаются. Кровь Повелителя Иллюзий. Кровь Водяной ведьмы. С последним словом клятвы, он отпивает часть жидкости и передает остатки даме. Кровь всегда только кровь. Заклинание же останется внутри.

— Милая Леди, то, что Вы делаете, называется предательство, — Повелитель Иллюзий не пытается улыбаться. Перед ними карта военных действий Темного Королевства на территориях Лунного Альянса. Леди Ами передвигает синие и красные фишки по полю, не подозревая, что следует одному из планов наступления Лорда Нефрита. Определяет из всех лучший.

— То, что я делаю, называется «спасение Лунного Альянса малой кровью», — полированный острый ноготок стучит по крепости Лунных. Ами, как гроссмейстер видит на восемь ходов вперед, Джедайт, видит на девять, поэтому он отводит девичью руку вправо, к плоской горной гряде и ставит там синюю фишку. Водяная ведьма говорит убрать Звездную Армию подальше от юга — у войска сестры-близнеца Лунной Принцессы есть защита от конницы, но никакой против магии льда. Джедайт делает пометку в блокноте и думает, что его выбор на том балу во дворце был более, чем удачен. Хоть свадьба и не сложилась. Они разыгрывают завоевание ее родины по нотам. Обсуждают детали сражений, репетируют вторжения в города.

— Наша принцесса слишком молода, чтобы вести войну самостоятельно и слишком горда, чтобы прислушиваться к мнению людей более сведущих. Герцогини преданы ей до фанатизма, и армию вести будут они. До последнего вздоха, — синяя фишка съедает красную на подступах к границам Восточного Моря. Маленькая предательница отводит взгляд от карты и смотрит на Повелителя Иллюзий со смесью тоски и усталости, — Совершенно бессмысленные смерти. Если монарх ведет страну к гибели, то кто-то должен спасти положение.

Она расписывает по актам пьесы планы Восточного Моря по вмешательству в войну, раскрывает все карты и козыри, когда-либо имевшиеся в головах военачальников.

— И все же, это измена Леди, — Джедайт улыбается, — и я не верю, что Вы пошли на нее, исключительно заботясь о жизнях Ваших подруг.

Леди заходится смехом.

— Я и забыла, с кем имею дело. Разумеется, есть и личные желания. В обмен на информацию, Вы обеспечите мое исчезновение с политической арены. Портал в Дальние Земли. И стабильную правдоподобную иллюзию меня в Лунном Альянсе, дабы никто ничего не заподозрил раньше времени. Я несколько устала…от всего.

Леди Ами оказывается совершенно не тем, чем кажется даже на третий пристальный взгляд. Повелитель Иллюзий возвращает улыбку, оглядывая поле теоретических сражений. Цена кажется ему ничтожной.

— Лорд Зойсайт, Вам ли не знать, как получали корону и титулы, — заваривает черный кофе. Знает, что откажутся пить. Предлагает вино, сладости, сушеные фрукты. Звенит монетками, как впряженная лошадка бубенцами. Звенит своим смехом, тонким голосом. Танцующей походкой.

— Лорд Зойсайт, Вы мальчик без матери и без отца. Случайно пролитое в лоно семя. Абсолютно случайное явление, — хрипит, когда к горлу приставляют меч, — но ураганы случайны, пожары случайны. Стихия случайна, — протирает порез, — а Вы стихия с разумом. Много ли власти хотите? Много ли смертей? Дайте Вашу ладонь, я скажу Вам, как этого достичь. Не верите? Что ж, верно.

И женщина передвигает чашку с кофе на край стола. Играет. Изображает. Тоже не верит.

— Лорд Зойсайт, не Вам ли решать? Великому и властному? Отчего нет? Вы боитесь. Напрасно угрожаете. Ведь я Вас не боюсь. Безумным все прощается. Даже если это не так, кто с нами спорить будет? — кидает кости. Раскладывает карты. Месит мишуру, скручивает взгляд в иллюзию дешевого фокуса.

Лорд Зойсайт присаживается на кресло. И ветер задергивает все занавески и закрывает все шкафчики. Ведьма не дрожит и не боится. И вправду безумна. Мозги набекрень. Лорд Зойсайт поджигает все свечи разом, разглядывает лицо, наполовину прикрытое тканью.

— Вы не гадалка и не ведьма, — голос изломан. Слышно, что кричал. Метался и злился. Вновь.

— За монету я ведьма и гадалка. За две монеты я убийца. Но у Вас ведь монет много.

— Скажите мне о моем клане.

— За сколько монет?

— За все, — Зойсайт кидает двадцать. Глухой звон в бархатном мешочке.

Женщина взвешивает его в руке. Тот исчезает сразу же. В слабом сиянии телепорта.

— Ваш клан, — небрежным жестом она смахивает карты и кости. Как то, что отводило взгляд, — Одиннадцать мальчиков и две девочки. Сильная кровь. Но, — она поднимает палец вверх, призывая слушать дальше, — ни одной полукровки. Вырождение. Вырождение и пустота. Родственные браки. Они видят, кто сильнее. Но Вы это знаете и без меня. Вас еще не пытались убить? Чужими руками, чужими чашами с вином, чужими кинжалами в спину. Да? — ведьма вскидывает брови, — Что же Вы хотите от меня, Лорд Зойсайт?

— Да, в общем, ничего. Вы же не думаете, что я пошел к гадалке, чтобы решать свои проблемы? — чашка с кофе падает, но не долетает до пола, — Назовите мне одну причину. Причину, почему я не должен убить Вас за чужие руки, чаши и ножи?

Карие глаза расширяются, и взгляд застывает в ужасе. За все приходится платить. Ответ приходит к Зойсайту. Ответ приходит к ведьме. Для обоих он разный, но одинаково существенный.

— Лорд… прошу Вас, — женщина отходит к стене. Трясется от страха. Сплетни и грязь. Сплетни и грязь.

— Я ведь стихия. Мальчик без матери и без отца. Никогда не знаешь, когда вырвусь из-под контроля. Не то же ли самое Вы говорили моему дражайшему и любимейшему брату? Моей дражайшей и любимейшей сестре? И всем им, поодиночке приходившим к Вам? Опасный, маленький и брошенный ребенок с огненным зельем.

— Лорд Зойсайт, клянусь… — гадалка падает на колени.

— Гадалка. Ведьма. Суть та же. Женщина, — он презрительно кривит губы, — интересно наблюдать, как из-за одной слабой демонессы клан ветра всей стаей несется перегрызть глотку полукровке, — свечи загораются ярче, плавя воск, цепляя занавески.

— Умоляю. Это моя работа, мне платят… за советы… — платок спадает со лба и соскальзывает, обнажая оголенный череп.

— А это моя работа.

Последнее, что он запоминает — это чувство снисхождения. А затем гнев.

Удивительно. Странный пожар. Не трогает другие здания. Удивительно, — болтают женщины и мужчины. Ну и хорошо — думают они. Ну и ладно. Толпа расходится, когда на месте шатра гадалки остается лишь пепел.

Зойсайт просыпается поздним утром. Солнечно и хорошо. Золотой мальчик прикрывает глаза и нежится в постели. Сегодня нет совета у королевы. Сегодня с утра нет тренировок. Сегодня с утра есть хороший чай. Полировка ногтей. Задумчивые взгляды в окно. Сегодня днем большой обед в замке королевы. Будут рябчики и заморские блюда. Красивые наряды и косые взгляды. Сегодня с утра Лорда Зойсайта из его покоев забирает стража. И день падает в ночь, когда он в сотый раз повторяет, что совершенно не знает, что случилось. Впервые слышит о том, что весь клан Ветра повешен у ворот усадьбы. Даже слабоумный младенец — выродок сводной сестры болтался на веревке. На палец тоньше, чем у остальных. Тринадцать убитых наследников. Тринадцать сильнейших повелителей ветра. Глава. Его жена. Все.

Так заканчивается история клана и заканчивается ночь Лорда Зойсайта, когда за ним в камеру приходит знакомый до боли силуэт.

За окном низкие тучи, и из невидимых щелей зябко веет дождём. Лорд Джедайт сводит брови к переносице и в который раз поджимает губы в не удовольствии. Дорогу размоет, артиллерия увязнет в грязи и придётся открывать телепорт. Лишние хлопоты, лишние траты. Но все это решаемо, просто неприятно, есть и другие проблемы. Более глобальные, и Лорд Джедайт хмурится сильнее, и забывает о дожде и выступлении войск. Глобальная проблема сидит, подтянув колени к груди и вперившись отсутствующим взглядом в кладку заложенного камина, молчит. Да, в общем, сказать уже нечего, и распоряжение Королевы до сих пор гремит у каждого в ушах. Почти бывший Великий Лорд Огня. А завтра штрафбат и передовая. Последний денечек для передачи дел и сбора вещей. Джедайт вздыхает, задумываясь, почему он собственно должен об этом думать, но все равно ищет решение. Заставить Берилл отменить приказ — это задача, Повелитель Иллюзий оправданно думает, что не его уровня. Но затею не бросает. Из упрямства.

Лорд Зойсайт молчит, зажавшись в комок из костей и нервов, и пытается представить, что все это не с ним, вот только плацебо не работает. И упорство в отрицании очевидного слабеет, и все чаще внутренний голос говорит, что барахтаться бестолку. Джедайт его не спасёт, как бы наивно и чудесно это бы не было, не хватит авторитета, не хватит влияния. Да и вообще, с чего бы Иллюзорному все время так печься о нем? Зойсайт отвлекается на неважные мысли, стараясь успокоить мечущийся в панике разум.

— Эй, Джед, — слипшиеся губы раскрываются с болью, и голос звучит непривычно тихо и плоско, — зачем ты спас меня, тогда?

Не то, чтобы это было так важно.

Джедайт морщится, как от лимона, — паранойя младшего успела набить оскомину. Лучше бы дело думал, — ты отплатил

— Я не об этом. Просто хочу знать, зачем. Мы ведь не были особенно знакомы — ему кажется, что раз уж умирать, то с расстановкой всех точек над «ё». Чтобы чётко и ясно. И хоть чуточку легко.

— Подумал, что ты можешь быть полезен живым, — пальцы выстукивают по столешнице нервные марши. Лорд Джедайт думает о том, кого Королева поставит на зоево место. Одна кандидатура лучше другой, а главное, что время-то самое то. Для кадровых перестановок. Но с Монархини станется, и в приказе –то блефом не веяло. Вот и выходит, что как не крути, а вытаскивать Огненного нужно — не для себя, так для благополучия Империи.

— А сейчас?

— Что ты идиот, — властитель Иллюзий подпирает голову руками, потягивая себя за волосы, чтобы ослабить заунывную боль, — и будешь ещё большим идиотом, если не прекратишь меня раздражать своим упадничеством.

— Ты ведь не можешь заставить Берилл отменить приказ, — зелёные глаза впервые за вечер отпускают незримую точку на серых кирпичах. Останавливаются на светлой макушке собеседника. Джедайт чувствует, как кожу головы начинает печь от этого взгляда. И как в ответ в нем рождается желание задушить Огненного. Наверное, все от усталости и нервов. Все в очередной раз слишком и сразу. Ещё и дождь этот начался, тарабанит в стекло. Размоет дорогу, как пить дать. Завязнет артиллерия. А ведь только вчера было солнце…

— Я нет. Ты сам знаешь, кто может

Повелитель Ветра вздрагивает, выдавая первую адекватную реакцию. С тенью удивления ловит себя на желании забиться в угол. Лорд Кунсайт. Быть может, в петлю?

— Быть может, Не..

— Поможет он, как же, — раздраженный сарказм, — Нефрит осаждает крепость Меркурия, ему не до тебя. Да и без этого, Берилл его слушать не будет. Уж точно не его, поверь, — Джедайт мотает головой, отбрасывая это нелепое предположение. Разговор прерывает стук в дверь.

— Господин, срочное донесение!

— Входи.

На пороге штабная юма из Северных. И хоть вытянута до звенящей струны и хруста позвоночника, все равно видно, как хитрые глазки стреляют в сгорбившуюся фигуру в кресле. Опять расплодятся слухи. Лорд Огня в отчаянии, слышали, ему прописали смерть.

— Срочное донесение от Генерала Нефрита! Меркурий пал. Леди Ами убита в сражении. Конец сообщения.

Джедайт удовлетворенно кивает и жестом отпускает гонца. Покинув насиженное место, втыкает синюю кнопку в карту на место столицы меркурианской провинции. Деловито вычеркивает знакомое имя из списка предводителей противника. И гибель бывшей невесты его не заботит. Одной проблемой меньше — не надо больше держать многомерные иллюзии, пока их основа наслаждается свободой в более приятном обществе и более далеких странах. И настроение уже чуточку лучше.

— Как я и говорил. Из вариантов у нас петля и Кунсайт.

Зойсайт безразлично пожимает плечами, уже отпев и похоронив себя заживо. Одним унижением больше, одним меньше. Какая теперь разница?

— Я не понимаю тебя, Зой. Ты хочешь жить или нет?

— Хочу

— Ну, так иди и не мозоль мне глаза.

Телепорт прямо лицом в дубовую дверь. Едва успевая притормозить, Лорд Джедайт размышляет над произошедшим — то ли такая особая милость, что не заставили торчать на холоде у порога, то ли новый способ показать всю дистанцию между — уж больно близок выход портала к барельефам на дереве. Лорд Джедайт нервничает. Нет. Лорд Джедайт усиленно пытается заставить себя ощутить нервозность, но у него не выходит. Хотя то, что он собирается делать чисто с логической стороны дела могло бы вызвать хоть отголосок этого чувства. Просить Кунсайта оставить Огненного в живых. Крайне нелепо после сотен сожженых писем и тысяч хмурых взглядов. Крайне не свойственно Великим Лордам вообще и ему, Иллюзорному, в частности. Но, что поделать, если действительно надо. И Джедайт думает, что он слишком много думает, чтобы решиться и постучать в эту чертову дверь. Дверь открывается сама, оставив его с занесенной для стука рукой. Как будто внутри просто выжидали подходящий момент.

Повелитель бескрайних северных льдов безмятежен и тих, как быть может только айсберг в серых волнах. Слишком искушен, чтобы не понимать, с чего бы такое внимание к его персоне. И слишком мудр, чтобы видеть, насколько бывшему протеже это противно. Он усмехается в глубине льдистых глаз и кивком приглашает войти. Время позднее, и в маленькой комнате жарко пылает, разгоняя полумрак, огонь, отражается теплыми лучиками на поверхностях тарелок и бокалов. Прибора два, что не оставляет сомнений — Кунсайт все знал ещё до того, как его бывший адъютант принял решение. Повелитель Иллюзий еле сдерживается от того, чтобы не скривиться — быть предсказуемым ему нравится ещё меньше, чем заступником.

— Вы перестали сжигать мои письма, как это мило, — Кунсайт смотрит в огонь, подперев подбородок кулаком. Треск и искры поленьев привлекают его гораздо сильнее, чем хроническая усталость на чужом лице. Как и раньше, почти целую вечность назад, пламя раскрашивает яркими красками кожу и волосы. Отражается в серых глазах. Делает немного более живым. Вот только Джедайту отчего-то уже все равно. И былой ностальгии он не чувствует, принимая условия этой тонкой игры в равных.

— Вы перестали мне их писать, — он пожимает плечами, присаживаясь в кресло напротив рыцаря её величества. Вошедшая юма расставляет еду с подноса, освобождая от вынужденной необходимости подбирать слова. Слишком много всего произошло с того поединка, чтобы ещё хотелось что-то менять. Для себя, Джедайт определяет это как взросление. Запах еды отвлекает от самокопаний, напоминая о вещах более прозаических. Сне. Еде. Досуге и прочих мифических зверях.

— Мне кажется, мы оба были в чем-то не правы, — способ Ледяного Короля сказать «извини, что едва не убил». Джедайт едва кивает, показывая, что услышал и принял к сведению. Ему кажется, что ничего не меняется, но все же, если перестать переоценивать себя, то выйдет, что, все же, немного спокойнее. Это можно простить. Такое время.

— Слышал, ваши войска продвигаются к лунному королевству, — розовое вино заполняет узкий бокал. Жемчуг пузырьков газа устремляется ввысь. Джедайт не любит вино, но согласен пить что угодно, если это удержит карточный домик его грандиозных планов от падения.

Под шипение раздираемой древесины так трудно представить, что ещё несколько недель, и уют дворцовых комнат придётся сменить на палатки в поле. Джедайт торопит время, ожидание давит ему на нервы. Обязанности начальника штаба внешней разведки во время войны — не то, что доставляет много удовольствия. Хотя, по большей части дело даже не в этом.

— К сожалению, не без потерь, Вы, должно быть, слышали уже. Но, информация о засаде на подступах к Млечной реке была как нельзя кстати. Вы спасли много жизней, гордитесь, Джедайт, — Кунсайт перекладывает листья салата в тарелку — себе и гостю, несмотря на попытки протеста. Его вообще мало волнуют чужие предпочтения и желания.

— Самоотверженность лунных начинает вызывать у меня уважение — Джедайт вздыхает, рассматривая блеск масла на хрустящем салате.

— Это не самоотверженность, это безрассудство, — Кунсайт презрительно кривит губы. Оправданно высокомерно. Все знают, кто победит. Вопрос только в том, когда именно. К сожалению, у всех победоносных прогнозов главного Стратега Королевства всегда есть минус — чем конкретнее ответ, тем больше изменений вносится в количество дополняющих деталей. Так что, в общем и целом, будущее всегда под вопросом.

— Загнанный в угол зверь — самый опасный.

— Именно поэтому через неделю я принимаю командование. А вы?

— Послезавтра переброс войска. По планам, должны неспешно и не очень заметно подобраться к границам восточного моря, попутно укрепляя позиции нашей славной монархии.

— Скрывать целую армию? Не слишком ли самонадеянно?

— Что поделать, если враги узнают, то сменят место высадки подкрепления, а вот только действующего флота нам еще не хватало.

— Разумно. Но все же, если хотите моё личное мнение, здесь от вас толку больше. Вам не место на фронте.

— Не спорю, но что поделать, приказ Королевы... — усмешка, — разве можно отменить?

— А разве Вы не за этим пришли? Занимательная история, должно быть. Не желаете поделиться? — Кунсайт переводит внимание с тарелки на гостя, утомившись прятаться за пустыми разговорами о войне, когда уж всем известно, что здесь, зачем и почему. У всех есть дела более важные, чем великосветское расшаркивание словами.

— Что же, извольте. На учениях в красных пустынях имел несчастье не заметить песчаных червей. Божественный огонь был очень кстати, — Джедайт едва морщится, вспоминая неприятный инцидент, но былые промахи его больше не ранят так сильно. В конце концов, кто не без греха-то.

— Опрометчиво и глупо

— Не поспоришь. Но долг надо отдавать, — лучшего оправдания не находится. Для себя, конечно, все ясно — Зойсайт должен жить и любой ценой. Хотя по-честному, такого идиота действительно стоило бы повесить на первом же столбе. Железное терпение у Берилл, что не сделала этого раньше.

— Долг? Зная Вас, это больше походит на задел на будущее, — серебряный ножик врезается в мясо. Полусырая кровь стекает на тонкий фарфор, — Лорд Джедайт, Вы не могли быть настолько недалеки, чтобы надеяться на то, что Ваш приход сюда что-то изменит. Так скажите, ради чего мне лишняя головная боль перед отправкой на фронт? Смешно, если ради Вашего личного спокойствия.

— Скорее, ради Вашего. И не мне Вам это объяснять, Лорд Кунсайт, — еда и вино расслабляют. Джедайт с усилием держит глаза открытыми, — вот уж не мне

— А что же это даст лично Вам? Кроме сомнительного удовольствия считать себя честным глупцом, держащим слово.

Посуда с тихим звоном покидает столешницу. Юма-прислужница проворно собирает вилки и ножики, полупустой хрусталь, расстилает тканые салфетки. В воздухе веет горьким кофе со специями.

— Можете считать, что мне просто нужно, чтобы Зойсайт жил. Во имя дружбы, если угодно, — Джедайт ловит чужой смешок и пропускает его мимо ушей. Послезавтра переброска его славного войска, через неделю Кунсайт покинет дворец и к этому времени один недалекий Огненный демон должен быть жив и в расположении своих крылатых частей. Во имя дружбы, любви, холодного расчета или просто же придури — повод не важен. Возьмите любой.

— Какие архаизмы Вы вспомнили. Ну что ж, предположим. Но я хочу с вас обещание. Чтобы не произошло, Вы не станете вмешиваться.

Джедайт пренебрежительно дергает кистью, принимая условия сделки, и смотрит на огонь. Ему кажется, что тот зашкворчал куда веселее, чем до сего.

Зойсайт, долг окупается не только услугой, но и временем. С таким отношением Ваше время отработки превратится в бесконечность. А мое — в бесконечно потерянное.

И каждая потраченная секунда перетекает в секунду, которую я потерял. А Вы должны вернуть.

Стрелка метронома влево.

Великий лорд Зойсайт смотрит в пол. Повелитель огня смотрит прямо на свое отражение в скользком, напоминающем лед, полу. Лорд, повелевающий войском тысяч и тысяч, пытается представить, как он становится крохотным и незаметным.

Стрелка метронома вправо.

Лорд Зойсайт совершенно не знает, что сказать. И злости нет. И сил тоже. Больше всего он боялся этого момента — когда не будет сил ни возразить, ни согласиться.

— Чем же вы собирались платить мне? Что вы можете дать из того, чего у меня нет.

Лорд Льда и Хаоса не ждет ответа. Он смотрит на горящую свечу — пламя вздрагивает от легкого сквозняка.

— Танцуйте.

— Что?

— Танцуйте. Полька, вальс, танго. Чему там вас учили на уроках этикета

— Но... Музыки ведь нет...

Твердые пальцы сжимают пресловутую стрелку метронома и отпускают вновь.

— Танцуйте, пока не услышите музыку, Лорд Зойсайт. Пока не начнете танцевать для меня. Пока сами не захотите находиться здесь.

И хрупкое горло перехватывает спазм. Зойсайт поднимает глаза. Он не сломан. Он не мертв. Он жив, он думает, он уважает себя и ненавидит Ледяного Лорда. Именно так. Именно так. Когда он выкидывает ногу и тянет носок, он думает именно так. И когда Кунсайт спустя пятнадцать минут дрожи пламени и хрупкого тела ему в унисон, идет за книгой, Лорд Огня вовсе не задыхается от злости. Он задыхается от обиды. И никаких осколков на полах или ледяных лилий режущих ступни. Только теплая гостиная и шорох метронома. Никакой боли. Лучше бы были плети. Лучше бы были оковы.

Зойсайт падает без сил к рассвету. И молчаливые серые юмы уносят его в гостевую спальню.

***

Вечером, когда закат едва пробивается через плотные шторы, юный и теперь уже единственный наследник кланов огня и ветра перебарывает себя. Он думает о том, чем все это окупится. Кем он станет в итоге. Получается такая трогательная отрешенная медитация. Под свои мысли. Танго под шепот надменности и снобизма. Зойсайт видит себя Великим Лордом. Единственным. Сильнейшим из двух кланов. И по сердцу разливается мед. Он думает, что старого идиота можно обмануть. Он думает, что будет достаточно в конце концов упасть к его ногам и молить. Можно будет говорить о чудной музыке в голове. Строить из себя безумца. Ах, как дешево ему дастся выйти сухим из воды. А после. После… он убьет его. Единственного свидетеля своего падения. И никто в королевстве не будет знать, как же великий Лорд Огня и Ветра стал единственным наследником и как же ему это сошло с рук. Ни единая душа. Уж он об этом позаботится. Ладонь оглаживает бедро. Танго — танец страсти. Но Зойсайт чувствует лишь холодную, совершенно новую для него злобу. Злобу, которая согласна ждать сколько угодно лишь бы напиться крови Ледяного Короля.

— Пейте, — Кунсайт не передает бокал в руки. Просто ставит его на стол.

— Что это?

Боль хлесткая и идет вдоль позвоночника. Зойсайт дергается, как марионетка. Но молчит. Упрямо. Не очень-то красиво. Скорее очень глупо. И пьет. Пьет, не задавая вопросов. Варево горькое и пахнет травой. В нем даже нет магии. Только дымный запах и густой зеленый цвет. А потом… все.

Он просыпается в синяках только через сутки. Он точно не помнит. Или пытается забыть. Как карабкался на стены и бился о камни, как пытался убежать. От кого? От Кунсайта, конечно. Только вот он сидел и читал книгу. Бред. Бред. Все это просто бред какой-то. И пропотевшие волосы уже совсем не такие красивые и личико подпорчено. Старый ублюдок. Выродок. Моральный урод. Зойсайт закрывает лицо руками и вздыхает. Сейчас. Сейчас все пройдет. На раз-два-три.

— Мой Лорд, — хрупкое тело под ногами Ледяного Короля, — Мой Господин, — губы тянутся поцеловать холодную ладонь. Кунсайт позволяет. Гладит спутанные локоны.

— Лорд Зойсайт, Вам бы ванну принять.

— Как скажете, Мой Господин. Приказывайте, Мой Господин. Я готов танцевать для Вас. Я слышу музыку. Я буду… — дыхание становится чуть тяжелее, когда пальцы с нажимом проходятся по кадыку. Так жутко смотреть на улыбку Ледяного Короля. Так жутко быть. просто быть. под этими пальцами. Под этой ладонью.

— Зойсайт, ты прекрасно танцуешь.

Фальшивая радостная гримасса на юношеском лице.

— Для Вас… — пальцы прикрывают обветренные губы.

— Прекрасно танцуешь. Прекрасно улыбаешься. Ты очень красивый, Зойсайт. Но ты просто отвратительно лжешь.

За этими словами даже не следует боль. Нет удара. Или еще чего, но выкручивает юношу так, как будто что-то рвет его изнутри.

— Чертов выродок! Ублюдок! — горло надрывается, исторгая ругательства, колет. Лорд Огня прижимается спиной к столу и закрывает голову руками.

— Прими ванну, Зойсайт. А потом возвращайся.

И истерика ни к чему. Она разбивается, едва успев начаться и уже через полчаса, стоя на коленях, Лорд Огня принимает из холодных ладоней кубок, наполненный горечью.

***

— Кунсайт, — шаги отдаются эхом по коридору, — Вы. В. Своем. Уме?! — платье королевы роскошное и длинное, завивается и путается под ногами. Все же Королева всегда выглядит так, как будто собирается на бал. Но это по одежке. Собирающейся на бал по выражению лица она не выглядит даже на балу.

— Госпожа, Ваше платье, — фрейлина едва успевает за Берилл.

— Прочь, — от голоса у самой колко в горле.

Кунсайт, на первого рыцаря-то не похож. Встревожен, хмур. Да что там, пять утра. Только с постели. На портретах и на гербах дворяне все хороши. Лорд Льда и Хаоса с накинутым на плечи халатом выглядит все же не отлично. И вид сонный и взгляд недовольный. Но в поклоне прячется. Хотя оба знают, что Берилл этот взгляд нутром видит. И что на это ей совсем наплевать.

— Кунсайт, тебе сейчас нужно очень постараться, чтобы объяснить. И не дай Металлия я увижу, что ты выжил из ума, ты знаешь, что с тобой будет. Не дай Металлия ты потехи ради затеял этот цирк с Зойсайтом. С генералом. С генералом армии!

— Моя Госпожа…

— Если он проиграет, твоя голова слетит. Твоя, Кунсайт. Я не пожалею, ты же знаешь, — и кажется, что голоса тверже для женщины и не придумаешь, — Мне нужен генерал, а не слетевшая с катушек шлюха. Что ты творишь? — еще не мягко. И даже с угрозой.

— Он отдаст жизнь за Королевство.

— За тебя он жизнь отдаст, сукин ты сын. В первой же драке за тебя. Вставай. Веди меня к нему.

***

Зойсайт. В кругах на воде. В танце дервиша. В вальсе. В отражениях на каплях. В тенях, отсеченных пламенем. В кружке с отваром. В горьком настое на губах. Зойсайт. В опиумном дурмане и в шорохе метронома. Пятые сутки на ногах. Пятые сутки в пути. Непонятно куда. На вторые сутки он перестает замечать взгляд на себе. На третьи перестает есть.

— Кунсайт, я… — голова падает в чужие ладони.

— Знаю.

— Кунсайт…

Глаза закрываются сами собой. Кунсайт, что? Я убью тебя? Я ненавижу тебя?

Да. И в густом тягучем приступе тошноты он чувствует это. Злобу ледяную и твердую, как сталь. Он чувствует, как крошится вся его хрупкая подростковая оболочка из капризов, из лжи и попыток увильнуть. Даже самовлюбленность истаивает. Потому что для того, чтобы вместить ненависть такого масштаба, нужно выжечь все.

На шестые сутки он погружается в транс. Не слышит дребезг бокалов и гулкий стук от того, как трескаются камни в стенах. На шестые сутки он не замечает, как горит на нем одежда и плавится серебро пуговиц. Кунсайт откладывает книгу в сторону. Молча выставляет барьер вокруг ученика и с удивлением обнаруживает, что тот начинает трещать по швам. Обычный барьер, который так хорошо держал атаки огненного на тренировках, теперь не подходит. Ледяной Король улыбается сам себе. Его голос как всегда спокоен.

— Лорд Зойсайт.

Ни одно движение не прерывается, юноша смотрит в потолок, и танец дервиша выглядит безумием.

— Да, Мой Господин.

— Ты можешь идти. Прими ванну и выспись. Ты свободен.

— Как прикажете.

Плавный шаг. И танец перетекает в походку. Лорд Зойсайт проходит мимо абсолютно голый, но не беззащитный. Кунсайт впервые не может сдержать улыбку так долго. Рядом с опаляющим жаром протекает чистое безумие. Заключенное в сосуд тела демона.

На следующий день Лорд Льда и Хаоса, управившись со всеми делами и раздав распоряжения, привычно идет в кабинет. Собирает записи и берет недочитанную книгу, идет в зал. Он не уверен, что это за чувство поселяется у него в груди — предсказуемое торжество ли или торжественное предчувствие. Нет. Скорее уверенность. И она же перетекает в торжество, когда, открыв дверь, он видит своего ученика, танцующего с коротким клинком. Обнаженное тело светится и тает, как пламя свечи, и синяки уже не заметны. Лорд Кунсайт садится в кресло.

— Ты не ушел. Почему?

— Это музыка, Мой Господин. Здесь особенно громко, — короткий вздох и прерванный танец. Ладонь Ледяного Короля сжимает клинок. Пальцы сжимают чужой подбородок. Взгляд сверху кажется еще тяжелее. Но зеленым глазам все равно. Зойсайт не опускает веки, не старается избежать контакта, его глаза пусты и смотрят в пустоту.

— Что ты чувствуешь, Зойсайт?

— Любовь к вам, мой лорд, — ложь настолько совершенна, что кажется музыкой. Перезвоном хрусталя. Мягким касанием.

— Продолжай.

Тонкие пальцы отпускают рукоять клинка. Юноша тянется вверх и касается губами чужой шеи.

— Я убью любого, кто попытается отнять у меня Вас, — и ложь также изящно перетекает в правду, — Любого, кто заберет Вашу смерть из моих рук…

***

Дверь не заперта. Лорд Льда и Хаоса не успевает открыть ее перед монархиней. Берилл сама входит в залу. Ее гнев все еще можно почувствовать. Почти физически. В зале на мягком диване сидит Зойсайт.

— Ваше Величество, — юноша встает и кланяется, — Прошу прощения за столь долгое отсутствие по причине болезни. Я уже занимаюсь вопросами стратегии. Сегодня же проведу полную проверку боевой готовности, — голос слаб, но спокоен и тих. Звона больше нет, есть только пугающая гладь и окрепшая хрипотца.

Конечно же, Королева смотрит испытующе. И конечно же, хотя бы в этот раз Королеве приходится отступить. Хотя Зойсайт и получает выговор, гнев монархини утихает. Лорд Льда и Хаоса предлагает Берилл завтрак по старой дружбе.

— Кунсайт.

— Да, моя Королева.

— Это все, конечно, замечательно. В твои методы воспитания вмешиваться я не буду. Я не знаю, что ты сотворил с ним и знать не хочу, но, если что-то пойдет не так, я клянусь, твоя голова слетит.

И не к случаю говорить об ответственности и старой дружбе. Лорд Льда и Хаоса позволяет себе формальность и кивает в ответ.

— В любом случае, я безмерно рад, что Вы мне все еще доверяете.

— Нет, Лорд Кунсайт, Королеве быть дурой — непростительная роскошь. Я сама найду Лорду Зойсайту замену. Если он плохо покажет себя в первом бою, то его место займет демон из моего рода. Или демонесса. Держитесь за свою голову, Лорд Кунсайт. Я не допущу своеволия и безрассудства, Вы знаете, каков закон.

Остается горький привкус. И досада. Отчего-то вопрос о дружбе даже не слетает с языка. Восстановление доверия Королевы — то еще удовольствие.

Лорд Джедайт не ранен, он просто безмерно устал. От склок аристократов, зачисленных в его идеально выдрессированную армию. Дрязг, недовольства и пересудов. От многих километров пешком по холмам, повышающим градус шаг от шага. Кочка. Холмик. Пригорок. Горка. Скала. От изматывающей необходимости держать иллюзорный щит-маскировку каждый день, каждый час, каждую секунду. Чтобы ни одна пролетающая в небе птица даже не подумала, что внизу сотни бойцов и катапульты на тягачах. Выбивают пыль из земли. Нет, он не бог и не всесилен, и его подменяют, чем ближе горы и крепость, тем чаще. Но Скользящие иллюзорные юмы вымотаны не меньше него, а может даже и больше. Они тоже не воины. От слова совсем. А цель же пугающе близко — за красно бурыми отвесами гор видны уже шпили и флаги. Повелитель Иллюзий устает предупреждать гораздо быстрее, чем обычно. Становится несдержанным и скорым на расправу. Отдаёт голодным тварям из мира теней очередного зарвавшегося сына третьесортного лорда, думавшего, что режим тишины это причудливая прихоть. Не предупреждая. Просто раз, и земля под ногами стала топкой и склизкой, как в зыбучих песках. Просто раз и вместо демона больше ничего. На войне не считают, а Лорд Джедайт так безмерно устал хранить сотни жизней ценою своей. Офицеры, привыкшие к своему господину, пожимают плечами, вычеркивая имя из списков. Минус один, минус два — кто после с них спросит? Никто, задавать же вопросы уж больно не хочется — кто знает, какие ещё склизкие твари хранятся у их предводителя в запасе?

Джедайт вовсе не ранен, но лёжа на узкой скамье внутри походного шатра, ему кажется, что все тело горит и ноет в воспалении. И наваливающийся сон так похож на лихорадочное забытье. Глаза смежаются под монотонную фронтовую сводку из уст юмы — связиста. Победы. Поражения. Смерти. Они в пути месяца два, и уже все едино. Если смотреть в разрезе глубоко забытого личного. Но, вперёд славное войско, вперёд. Во славу Берилл. Осталось немного.

В тяжёлой темноте за глазами Лорд Иллюзий слышит стук песка о песок в громадных витых часах, что стоят на столе его отца в кабинете. В верхней чаше — не больше пяти минут, и все меньше и тоньше поток. В тяжёлой темноте снова тысячи голосов безвременно умерших Безымянных. Братьев и сестер. Приветственный хор громче с каждой песчинкой. Добро пожаловать, братец, ты думал, что выбрался? Тоскливый кошмар. Темнота загорается синим. Мрачным и ярким небом с россыпью звёзд. Наполняется ноющей болью. Такой родной, такой привычной и незаметной. Повелитель Иллюзий видит Лорда Нефрита. Во всем блеске парада, героя этой войны. Перевязь с сапфирами через белый мундир, блеск в волосах и в улыбке. Звёздный Лорд наклоняется близко, чтобы что-то сказать. И становится ясно, что это больше не сон.

— Вас не учили не будить спящих, милейший? — говорит повелитель обмана обману в своей голове.

— Знаете же сказку о спящей красавице. Скука смертная. Принцев обычно учат совершенно ненужным и противоположным вещам. Целовать принцесс. Будить красавиц, —Лорд Нефрит внутри сна такой же реальный, как и снаружи. Быть может чуточку краше. Самую малость. Великий Лорд Джедайт же не торопится прогонять великолепное видение, открывая глаза. Не торопится вставать со скамьи в дань уважения к бывшему начальству. И сравнения в голову приходят лишь глупые — как на смертном одре, не хватает лишь лилий.

— Как то вы уж больно быстро скисли, а? Сколько вы там все крадетесь, крадетесь, а толку, — взгляд чуть мертвее, как будто. Но улыбка все та же.

— Не всем дано шашкой махать, кто-то должен и думать, — хмурый ответ в тон невысказанным претензиям. Демон скашивает недовольно глаза на ревизора-по-случаю, садясь на скамье и сгоняя сон ладонью. Реальность чуточку потрепаннее, немного взъерошеннее и живее. Повелителю Судеб, что война, что балы, все едино, везде то он к месту. Все та же насмешка, все те же расшаркивания и словесные игры в пинг понг. Ничего его не берет. Только что-то же подняло да примчало сюда. Уж не нервы ли? Но Джедайта достало, и зубастая улыбка во все ослепительные тридцать два вызывает лишь кислый привкус на языке. Почти, как юма, которая в трансе все диктует и диктует последние сводки. Кто б её слушал.

— Время ли до размышлений, высадка скоро, а вы все тут, все так же бледны и грустны, —Лорд Нефрит не скрывает войска за вуалью и берет приступом город за городом. Провинцию за провинцией. Яростно и стремительно, и почти что задорно. Будто все еще игры, а не война.

— Лорд Нефрит, осмеливаюсь спросить, уж не доверяете ли Вы слову Великого Лорда, что покинули свой взвод и явились сюда? Срок только завтра, — только монарших истерик тут не хватало. И надо бы скрыть раздражение, да не хочется. И одна часть внутри все настойчивее требует крови.

— А крепость ещё не взята

Джедайт хмурится, буравя глазами в ответ. Коля внезапной гранью задетой гордыни

— Изволите лично присутствовать при вторжении?

***

Ближе к полночи Джедайт спокоен и уверен. В желудке плещется горький отвар, уносящий тревоги. Крепость Лунных за скалой вся оделась во тьму, и дозорные глядят только в море — ждут корабли. Повелитель Иллюзий смотрит в зеркало. На себя, не на Нефрита за острым плечом. В дрожащем свете свечи черты искажаются грубо и страшно. Будто кто-то закрутил в краске спираль. На серебряном стекле Демон Иллюзий рисует чужое лицо поверх своей гримасы. Широкие скулы и волевой подбородок вгрызаются вместо стекла в его черты. Мужественнее и четче. Лорд Джедайт красит радужку в неистовый синий. Вычерняет светлые волосы. Высветляет рассеянный взгляд. Больше надменности, больше силы. Выше, увереннее, высокомерней. Принц Эндимион получается как живой. В темном плаще на рубиновых пряжках поверх формы лунного королевства. Принц Эндимион пробует движения, и кажется, словно тело ему велико. Но не долго. Краткий миг странной шаткости и жесты становятся верными, резкими, четкими, известными всем. Принц Эндимион смотрит на Лорда Нефрита и, отвесив шутливый поклон, покидает шатер.

***

Лорд Нефрит стоит перед дверьми, оббитыми сталью и думает, почему ещё жив. Все дозорные с башен врага должны были заметить их уже минут десять как, но вокруг тишина и только стрекот сверчков. Принц Эндимион — Лорд Джедайт стоит в тусклом сизом свете с небес и поёт заунывную песню, звуки которой откровенно тянут за жабры. Ценитель прекрасного, Звёздный, вообще не понимает, как кто-то такой может открывать рот, чтобы петь. Этакая пошлость. Аллегорично мучимым котам. Но Джедайт поёт, громко, уныло, протяжно. Закрыв чужие глаза и воздев чужие белые руки к крепости. Нефриту кажется, что все это напоминает нездоровый фантасмагоричный сон, когда двери со скрипом отпираются, и солдат в форме врага отдаёт ему честь.

Кронпринц Эндимион оглядывал военных послов Восточного Моря. Ах, простите, уже Принц. Принц Эндимион. Муж Принцессы Серенити. Не какой-то там красивый мальчик без власти, а самый, что ни на есть будущий король. Вырвался в дамки, да вот только упиваться восторгами некогда. Все то же проклятущее Темное Королевство с их войной. Все та же Королева Берилл — испортила медовый месяц своею нотой протеста, старая, никому ненужная мымра. Но, ничего, с ней он еще лично разберется. Без ведома принцессы, конечно. Не хватало еще оказания милости захваченным врагам. Нет, нет, пусть милостью и любовью ко ближним тешится мягкая натура его женушки, а он то в таких склонностях замечен никогда не был. Да и союзники из Восточного Моря тоже не обрадуются, если великая Демонесса останется жива — она то им, что кость в горле. Кстати, о союзниках. Это еще бабушка надвое сказала, какие они союзники. На его, Эндимионов взгляд, весьма сомнительные. Кто знает, какие планы они вынашивали все это время под своей водой, поэтому позволять им безнадзорно высаживаться, да еще и вблизи стратегически важной крепости — более, чем не осмотрительно. Решено, руководить высадкой будет Он.

***

Свинцово тяжелое небо где-то там, над толщею холодной воды. Эндимион недоверчиво задерживает дыхание, его разум отказывается принять очевидное — он может дышать. Здесь, в самой середине абсолютного ничто. 48 кораблей начинают всплытие, и в утолщенном пространстве приглушенно раздаются команды, снующих по кораблям морских тварей. С виду обычные, но если приглядеться, то жабры и хвосты, и кожа на ощупь склизка. Словом, та еще гадость. Эндимион хочет видеть солнце, хочет вдохнуть соленый воздух бриза, а вместо этого дышит водой — холодной до остроты, и никак не может понять, почему он еще жив. Небо, подернутое рябью, приближается.

***

Их Сиятельству Иллюзорному Лорду совсем не весело. На открытом прибрежном пространстве он чувствует себя совершенно голым и брошенным, на нервы давит желание спрятаться в стены захваченной крепости. Но нельзя, за спиной его армия — сотни глаз, буравящих спину, напряженно отыскивающих в его осанке уверенность и силу, или изъян. И Джедайт стоит прямо и ровно, не дает повода для сплетен и ропота. Укрывает солдат плотной пеленой иллюзии, вглядывается в растушеванную серым карандашом линию горизонта. Небо слишком низко, стальные волны с шорохом вылизывают камни. Звон в голове и навязчивый шепот — «сбежим, спасемся..зачем умирать?». Лорд Джедайт не герой, Лорд Джедайт не бравый полководец, чтобы верхом на коне и ветер, развевающий плащ, для этого есть кандидатуры поярче. Лорд Джедайт — это выстрел из-за угла, нож в спину, яд в бокале, а не открытое сражение на голышах, по колено в воде.

Между небом и морем — угольно-черные линии мачт вражеских кораблей. Паруса спущены, неспешен весельный ход.

— Всем замолчать, — приказ отдается шепотом, но тут же разносится по всем концам, доносится до каждой юмы. И мир замирает в ожидании якорных цепей, вонзающихся в дно бухты. Лодки спускаются на воду.

***

Лодку качает из стороны в сторону, хотя водяные усиленно гребут к берегу. Слаженно, молча. Мышцы перекатываются под склизкой серой кожей. Эндимион смотрит в подзорную трубу, на пустынный галечный берег, и хочет на сушу. Качка опротивела в первые же пять минут. Принц Лунного Альянса предвкушает победу, легкую, быструю, пьянящую славу. Делов то всего ничего — высадиться в бухте и соединиться с гарнизоном в замке, а там вперед, под звуки боевых рогов навстречу врагу. Неожиданный удар с тыла — и с доски упадет темная фигура ферзя-разбитая армия Темного Королевства. Офицер с соседней лодки подает сигнал — расцвеченное радугой кольцо, принц смотрит, как над башнями крепости взвивается условный ответ. Кормы вгрызаются в берег, поднимая муть со дна. И Эндимион не сразу понимает, что грохот с небес — это всего лишь пушечные ядра, за спиной тянущие его флагман ко дну.

***

Эндимион не видел сражений, но когда из пустоты под призывные крики появились вооруженные юмы, его меч оказывается в руке быстрее полета мысли. Отбивая атаки, он ведет свое войско вслед за собой, сражаясь за возможность стоять на скользких камнях, но враг волна за волною, теснит его к морю. Багряные воды слизывают тела. Под раскаты снарядов и звоны щитов, он думает о том, что их предали, он думает, что это конец, и вот уже легионы морских солдат отступают, а враг, опьяненный борьбой, устремляется в волны…и пропадает. Море утаскивает юм, тянет на дно, а за спиной раздаются выстрелы кораблей. Щиты над крепостью звенят, отражая удары, но у них достаточно упорства, чтобы пробить.

***

Крики и вопли, лязг оружия, хлопки магических атак. Лорд Джедайт, окруженный щитом, безучастно смотрит, как передовой отряд его пехоты слизывает с берега кровавая пенная жижа.

— Мой господин, не пора ли вмешаться? — голос Мортаса напряжен и глух. Горной юме не нравится, как гибнут его солдаты. Так нелепо и глупо, почти что без боя. Лесные звери, угодившие в рыболовные сети.

— Мортас, на войне всегда кто-нибудь гибнет, — ответ теряется в грохоте от очередного удара. Каменная крошка сыплется вниз со стен крепости, щиты начинают трещать, — это не пикник.

Пренебрежительный жест рукой — Джедайт передает сигнал в крепость, и полосу моря за ворохом щепок, которые раньше были лодками, заволакивает туманом. Отряд Скользящих понимает командира без слов и на расстоянии — дезориентирует противника магией, заставляя корабельные пушки смолчать. На время.

— Перебейте их, — Джедайт смотрит, как остроухая юма исчезает в гуще сражения, — да..пожалуй, так нам подкрепления не дождаться.

Совершенно не чувствуя вкуса борьбы, Повелитель Иллюзий призывает Тени. В голове чуждым голосом звучит старый гимн.

***

На войне все мундиры одинакового цвета — грязно бурого от засохшей крови и грязи. И лица все одинаковы — перекошены ненавистью , страхом и яростью. Поэтому, когда солдаты вокруг начинают проваливаться в землю, Эндимион радуется, думая, что это очередной фокус Восточного Моря. Но радость недолга. Очередной, затянутый в бездну, был точно своим. Принц Луны переводит бешеный взор от падающих тел, и видит источник угрозы. Незапятнанный кровью серый мундир Повелителя Иллюзий. Знамена Темного Королевства, вбитые в землю. Он ни разу не был на войне, но схватывает быстро. Хочешь победить врага — убей главаря.

***

Голос в голове полон азарта и сытости. Распевает полузабытые песни времен сотворения мира. Великий Лорд Ее Величества смотрит, как идут на дно солдаты врага, как отчаянно цепляются за песок пальцы. Тонуть можно не только в море. Летят головы, стонут раненные, и возобновившийся обстрел с кораблей в бухте не так уж и страшен. У больших валунов — альфа и омега войны. Кронпринц Эндимион, ой, принц, простите-простите. Что-то кричит, размахивая руками — не разобрать. Да и не важно, ведь победа почти что близка — выдохнутся маги, иссякнут солдаты, а там..лишь расстрелять оставшийся флот. Но вот кто-то кричит возле самого уха, и тревожной трелью внутри раздается гул крови. От судьбы не сбежать, думает Иллюзорный воин. Старая песня в голове сменяется на истошный вопль, Джедайт разбирает лишь одно слово — «ВОЛНА».

Он срывается с места, забыв про щиты, ощущая всем телом, вливающуюся в него потоками силу — это Скользящие с крепости, отдают себя во имя господина, защищают его, давая возможность пройти сквозь бой. Приказы внятны и коротки — пехоте передислоцироваться, а если по проще — то прочь всем с берега. Живо. В крепость. Внутренним взором Повелитель Иллюзий видит, что будет, если столб воды сметет их. Ничто. От самого начала и до конца. Его армия отступает. Обнажаются старые раковины, искореженные трупы, уже тронутые крабами, оголяется морское дно.

Джедайт видит волну -огромный гребень, надвигающийся прямо из центра, и он движется быстрее, чем убегают солдаты. Скользкие водяные колдуны, будь они прокляты. Козырь в рукаве Восточного Моря. Ничто никогда не идет по плану. Лорд Джедайт не герой, но он держит волну, отдавая все силы до последней капли в свой самый мощный щит. И вода замирает, нависая над берегом, словно полог. От защиты Скользящих на нем отскакивают стрелы и мечи безуспешно пытаются пробить, враг глумится, ожидая, когда у Великого Демона кончатся силы. Глупцы, не понимающие, что их собственные братья, там, на кораблях, предали их и отдали воде. Повелитель Иллюзий слизывает кровь, текущую из носа на губы, и смотрит на серое небо. Его руки дрожат, его тело ломает, но там за спиной еще не все успели укрыться — отпустить сейчас, значит дать всем умереть. Он не бравый рыцарь, и легенд про него не напишут, просто жертвы должны быть осмысленны. Особенно, с его стороны. Есть, конечно, еще кое-что, что заставляет его в мутном разуме отсчитывать мгновения времени, созвучные ударам пульса, но об этом позже. В расплывающемся, двоящемся сером небе, ограненном кромкой пенного морского языка, Повелитель Иллюзий видит черную точку, интенсивно увеличивающуюся в размерах. Его сердце обмирает от радости. И дождавшись, когда последняя юма укроется в крепости, а враг, утомившийся ждать, безрассудно забив на одинокого Лорда, с победными воплями пойдет на приступ, Повелитель Иллюзий опускает руки.

***

Укрывшись магическим щитом, Принц Эндимион с глухим удовлетворением наблюдает, как толща воды рушится на кусок берега, раскатывается по галькам, вылизывает каменные стены бывшей Лунной Крепости, в воде теряются камни, тела, свои и чужие. И с лица земли исчезает Великий Демон, его серую фигуру уже не найти в бушующих волнах. Эндимион еще успевает обдумать эту сладкую мысль — он победил ужасного демона, он, неопытный, но уже Великий властитель Лунного Альянса, прежде чем с неба снисходит ревущее пламя. И вода начинает закипать.

Лорд Зойсайт смотрит на низкое небо, нависшее над пепелищем. Задирает голову, подставляя лицо сплошной серой пелене. Редкие капли дождя высыхают, не успев долететь до земли. Когда поднимаешься вверх, теряешь чувство плоскости. Вертикаль и горизонталь. Есть только чувство точки, зависшей в пространстве. Чувство холода и воды, замерзающей на рукавах. Изморози, покрывающей толстую кожу драконов. Оглушающего ветра и не меняющегося пространства. Поразительное чувство всесилия и бессилия разом. Лорд Зойсайт вдыхает запах жирной гари, поднимающейся снизу, полной грудью, как лучший из ароматов, и дает отмашку изящным жестом изящной руки. С восхищением наблюдает, как десятки мощных когтистых лап отталкивают, выжженную дотла землю прочь. Оставляют глубокие рытвины, словно роспись «здесь были мы». И ветер от крыльев заполняет то, что когда то было деревней. Он закрывает глаза, слушая хлопки кожистых крыльев, так странно попадающих в такт внутреннему счету. Неслышным щелчкам внутри головы, которые он уже совсем перестал замечать. Раз. Два. Еще не время. Мощные звери зависают над ним, ожидая. Ждут почтительно юмы, смотря вниз на голубое сукно его мундира. Голубое, как небо. Раз. Два. Удар сердца с ударом неслышного маятника в голове. Резонанс. Ступни в стременах легонько толкают теплый бок, покрытой бронированной чешуей, и желудок, как в первый раз уходит куда-то вглубь тела. Всегда, как в первый, когда земля остается внизу.

Они летят клином, высоко над облаками, навстречу узкой полосе серого горизонта. Зависая в безвременье под его мысленный счет в семьдесят ударов в минуту. Единственный ритм, при котором он может хранить равновесие. Сто двадцать приводят в бешенство. Тридцать заставляет ломаться мышцы и кости в бесконтрольных судорогах.

— Мой господин, — тихий голос попадает между ударами, чем вызывает раздражение. Зойсайт ненавидит, когда ломают его ритм, — цель в трех минутах на север.

Он поворачивает голову вбок, и холодный, колючий ветер швыряет рыжие волосы прямо в глаза.

— Ложимся на курс, — онемелые руки натягивают поводья, заставляя рептилию повернуться, — и снижаемся. Наша цель — корабли.

Сквозь разодранную вату замерзшей воды пробивается грохот. Повелитель Огня считает интервалы, чуть сжимая коленями драконью тушу. Тише, спокойнее. Ещё не сейчас. Рептилия под ним, словно понимает все его мысли и движется плавнее, спокойнее. Залп. Откат орудия. Фитиль касается запала, юмы, должно быть, разбегаются в стороны, зажимая уши. Залп. Откат. И по новой. Слишком медленно, для ощущения спокойствия. Слишком нестройно. Рот наполняется кислой слюной. Дракон под ним снижается сильнее, позволяя разглядеть стальное поле и мелкие точки кораблей. Едва различимые облачка дыма. Игрушечные скалы. Еще ниже, и иней истаивает на броне. И воздух не рвет лёгкие. Еще ниже, и он видит, как вороненая сталь моря отползает назад, разламывая и замедляя его ритм в голове до предела. Откатывает медленнее, почти до самых судов. И снова в интервалы между дыханием. Заставляя тонкие кости запястья ныть, словно в ознобе. Все должно быть быстрее. Резче, порывистее. Все должно быть четче, стройнее. Под удары воображаемого маятника, подгоняющего удары его не воображаемого сердца. Подконтрольно его воле. Зойсайт пришпоривает дракона, заставляя снижаться быстрее, противясь, засасывающей его мозг, застывшей картине. Там, внизу волна зависает в пике над берегом, и с каждой секундой это зрелище заставляет Огненного Лорда тихо выть себе под нос от ощущения расцарапывающих его вены изнутри муравьев. От желания убыстрить неминуемое.

— Джедайт, — в голове только свой собственный голос и шорох стрелки, — Джедайт, я здесь.

Волна падает, и становится единственным событием, попадающим в такт. Наверное, именно это доводит Зойсайта до ручки. Волна и молчание.

Нефрит в этой части умрет. Вот что. Иллюзий или шуточек, чего у него там побольше? Не в этом его проблема. Нефрит в этой части умрет. И он знает об этом. Не потому что провидец или же гениальный вычислитель, как он сам просит иногда его называть, а потому что любой идиот, мало-мальски смыслящий в анатомии, понимает, что стрела в сердце вряд ли может означать что-то хорошее. Стрела в легком. И стрела в бедре. Они исчезают быстро. как и очарование герцогини Рэй. Они ведь огненные. Неадекватные, как сказал бы Лорд Нефрит. Демон с оружием в виде энергии звезд. Уж кому-кому.

— Сука, — Лорд Нефрит не галантен. Лорд Нефрит не обходителен и груб. Омерзительно коварен, по правде говоря. Отплевывается от крови. Не от удара дамской руки, конечно же. Хотя та и впрямь тяжеловата. Лорд Звезд язык прикусил в кои-то веки. Буквально. Бежал на врага с доблестью и честью. На огненный вихрь. Но Нефриту нипочем такие вещи — он и в горящую избу и коня на скаку, сами понимаете, должность обязывает. Только коня-то тряхнуло, подбросило и выдернуло прямо из-под зада наследника. Похоже, не он сегодня по коням и горящим избам. Упал принц и откусил себе кончик языка. Самую малость. Но достаточно, чтобы галантность как отрезало.

— Сука. Тупая сука, — он поднимается с земли, боковым зрением отмечая тушу лошади, пробитой огненной стрелой.

— Вы что-то сказали, Лорд Нефрит? — Герцогиня Рэй сияет. Медная монетка. Ее достоинство — таких уже не выпускают.

— Герцогиня Рэй, я никак в толк не возьму, вы меня убить пытаетесь или все еще заигрываете?

Лорд Нефрит вспоминает бой с Джедайтом и чувствует укол предательской теплой ностальгии. Ностальгии по сюрпризам и поворотам судьбы, по диалогам, которых не было. Вспоминает даже положение камней на доске го. Лорд Джедайт, мог бы выиграть. Не счел нужным? Или это была игра за игрой. Ответ приходит сам по себе. Конечно, игра за игрой. Это он должен был сдаться, хотя бы как гостеприимный хозяин и заинтересованная сторона. Но он не сдался. Сдался Джедайт. От того и выиграл. Красиво, нет слов. Двойное дно — это слишком просто для того, у кого есть бездна.

Лорд Нефрит внезапно понимает, что очевидности ему не по душе, хотя и сам он без них не может. Герцогиня Рэй ведь такая — все состоящая из очевидностей.

И Лорду Звезд впервые хочется отомстить за это.

Мастер ближнего боя и математик, чувствует себя внезапно не к месту. Особенно остро это ощущается, когда в плечо вонзается стрела и пробивает лопатку, дробит на осколки кости, словно мясницкий топор. Адъютант подрывается с места, но его отбрасывает в сторону. Не магией. Лишь жестом господина. Лишь его тяжелым взглядом. Мало кому он достается, этот взгляд. Серьезным Лорд Звезд не бывает никогда. Разве что перед зеркалом и в оценке своей красоты. Ну и теперь. На пороге осязаемой смерти. Расстановка приоритетов — он всегда был в этом хорош.

Герцогиня Рэй смеется, засматриваясь на то, как Лорд звезд позорно скатывается за труп коня.

— Заигрываю, — не тонко. Не остро. Шутки Лорда Джедайта редкие, но приятные. И странно о них вспоминать в обществе дамы. Не странно в обществе глупой дамы — решает для себя Нефрит.

— Считайте, что я покорен, — Лорд Нефрит зажимает плечо ладонью и оценивает свои шансы. В дальнем бою они не очень-то хороши. Все, что он хочет сказать, услышано не будет. Он решает рискнуть. Наверное, зря. Да, конечно же, зря.

***

Если вы спросите у Лорда Нефрита о его смерти, то он задумается ненадолго. Всего на секунду и сразу же придумает вам героическую историю. Вы не думайте, что это будет второсортная история с плоским финалом, о нет. уверяем вас, это будет талантливейшая сказка из всех. У него ведь дар. Он мог бы быть Дионисом, если бы портал на землю открылся сейчас. У людей как раз начала зарождаться античная культура. Являлся бы философам и правителям. Менял бы ход истории ради забавы. Быть богом это ведь так по-звездному. Быть может, он бы стал Писателем с большой буквы. Быть может, писал бы даже детские сказки для маленьких демонят и юм. А может, стал бы художником или ученым. У него было много талантов. И наверняка было еще много времени для того, чтобы эти таланты пропивать и прогуливать. Он ведь Дионис. Или шут, как называют его за глаза. Забава королевы — думают далекие от двора. Проклятие королевы — думают те, кто поближе. И ее смерть — думает иногда сама монархиня. Как оказалось, Берилл ошибалась. Но не об этом речь.

Лорд Нефрит расскажет вам все что угодно, только бы не упоминать стрелу, угодившую в не слишком пристойное и сопутствующее геройскому рассказу место. Он скажет вам, что его жизнь была полна смысла, а смерть была красивой и несвоевременной, как и у всех героев. Но отчего-то никто не станет смеяться над шутовским боем с огненной ведьмой. Никто не будет передавать из уст в уста забавную историю о том, как наследнику престола поджарила зад малолетняя девица. Смерть дает людям уважение, которого они были лишены при жизни. Его тело почтительно обмоют и облачат в парадный мундир. Волосы пригладят и положат в погребальный саркофаг многочисленные награды, которых при жизни он отчего-то не видел. Не так уходил бы Дионис античного мира. Но так ушел Нефрит. Шут Ее Величества. Разгильдяй и транжира. Ловелас и в общем, на самом-то деле славный генерал. Временами такой дурачок, — подумают многие. Никто, кроме королевы и оставшихся генералов, не вспомнят о его предсказаниях будущего. Потому что за толстым слоем напускной небрежности никто не видел этого. Да разве можно заметить будущее, которого ты избежал? Разве можно заметить катастрофу, в которую не угодил? Ведь не угодил же. Никому дела нет до причин. Должно быть, высшие силы уберегли. И хорошо.

На самом деле Лорд Нефрит уже больше ничего не расскажет. И даже не мог бы. он умер. И никто в это не верил. Как не верите вы сейчас. Но поверьте, он умер и не оставил даже записок, как привык. Просто не поднялся из нагретой пыли. А ведьма, то есть, Герцогиня, словно безумная смеялась и тоже не верила. Ведь не могла же она угодить стрелой прямо в сердце?

Рану с правой стороны прикрыли рукой с мечом, когда несли генерала с поля боя. И люди были сбиты с толку. И ошарашены. И удивлены. А Нефрит мог бы рассказать об этом, конечно, лучше, но был безнадежно мертв и безнадежно некрасив. Как оказалось, всю красоту рождали глаза и выражение лица. Но это ведь не плохо, правда? Совсем не плохо. значит, у него была действительно глубокая душа. Ему бы понравился пафос. Но, может, он бы посмеялся. Конечно, посмеялся бы.

Нефрит мёртв. Королева Берилл стоит в пустой мраморной зале и смотрит на лежащие пред ней трупы на широком столе. Искореженное тело утопленника — Лорда Иллюзий. Чуть обуглившийся труп её племянника. Нефрит. Мёртв. Наконец-то, спустя долгие годы Нефрит мёртв и королевство будет жить вечно. Никаких треволнений и бессонных ночей. Лишней головной боли. Но отчего то радости нет. Берилл поджимает губы, смотря на сомкнутые веки её вечного страха. Расслабленная смертная маска, в каждой черте которой — знак великого рода. Лицо её младшей сестры. От волос ещё веет паленым. Королеве тревожно, и кажется, что все это шутка. Что невыносимый, как заноза в заду, Звёздный сейчас вскочит и отвесит очередной свой дурацкий поклон, ляпнет ядовитую колкость, посмеется над выражением лица своей любимой тетушки. Они оба знали насколько. Но время идёт, а тишина не нарушается. Нефрит действительно мёртв. Бесповоротно. Окончательно. И злости и боли все же больше, чем облегчения. Горе и сожаление. Её племянник. Её кровь. Гордость Звездного клана. Убит, какой-то малолетней сучкой, плюющейся огнём. Нелепо. Смешно. Ей донесли, как нельзя точнее и про лошадь и про стрелы, и про звездное седалище. Пальцы от нарастающей злости сжимаются в кулак. Дурак. Королева старается заставить себя думать о том, что все к лучшему, но перед глазами лишь плывут сцены из давнего прошлого — в какой то мере, она любила его. И без позерства и саркастических усмешек теперь будет пресно. Уже. И все, что остаётся это показательная месть. Всем тем, кто решил, что можно убить Великого Лорда Тёмного Королевства. Её Звездного Лорда.

***

У Нефрита после смерти тишина вместо стенаний. По нему из знати плачут только королева и мать. И обе стальными невидимыми слезами. У Нефрита во дворце поминки. Все ходят на цыпочках, шепотом переговариваются. Что будет? Куда всем юмам? Счетоводам и поварам? Куда им всем в это нелегкое время?

Веста на ступенях величественного особняка Лорда смотрится молью. Серое платье и мышиные волосы. Только глаза ярко голубые, водянистые. Девушка всхлипывает и вытирает слезы. Мало, кто знает, что больше всего о гибели Звёздного жалеет прислуга. Такие, как Веста. Обычные юмы, работники среднего класса без особой силы, но со своими талантами. Знак человечности, о котором никто не знает. Никто не скажет про Великого Темного Лорда «добряк он был, помянем». Разве что шепотом и только про Нефрита в глухой далекой таверне.

Старый повар потирает ладонью вспотевший лоб и седые усы, качает головой. Сейчас многим придется тяжело. У кого-то погибли на войне мужья и дети, кому-то просто теперь некуда идти. Об обратной стороне победы думают только на кухнях и по вечерам, не ругаясь, но в душе проклиная и луну и море.

Боевые юмы под унылыми взглядами лекарей несутся в атаку друг на друга, плохо скрывая возбуждение и азарт на лицах. В воздухе пахнет войной и их Повелитель тренируется вместе с ними, а значит, надо выложиться. Ходит слух, что юме, сумевшей ранить Лорда, достанется отгул и вино, и самые лучшие сны. Для, уставшей от каждодневных тренировок, юмы награда хороша, а соперник кажется обманчиво открытым — без доспехов и щита, даже без ткани рубашки — голое тело, вылизанное солнцем -руби — не хочу. Если достанешь. Повелитель Иллюзий, поддавшись всеобщему настроению, не похож больше на каменное изваяние, отражает атаки меча горной юмы — командира отряда пехотинцев, отпускает едкие комментарии под свист косы. Он совсем, как живой. Совсем, как настоящий. При дворе никто б и не поверил бы — не может Четвёртый так сверкать глазами, ну что вы. При дворе уж успели забыть, как носился он по арене. Сталь звенит, отражает лучи светила в зените, посылая в пространство солнечные зайчики. Горная юма наседает, орудуя тяжёлым мечом и стремясь сблизить дистанцию. Юмы вокруг делают ставки. Вслух — на Лорда, но в мыслях все же на своего.

Кабинет Иллюзорного Лорда — все тот же кабинет давно уже почившей Тёмной Леди. Нефрит играет в «Найди 10 отличий» и радуется, когда, кроме явной разницы в виде отсутствия зеркал и цветов, находятся более мелкие, почти незаметные. Те, по которым можно характеризовать их хозяина — вроде заложенного камина или хрустальной чернильницы. На что был похож кабинет Джедайта-адъютанта, Повелитель Судеб уже и не помнит. Вроде бы, ничего необыкновенного. В общем, выходит, что Четвёртый лорд не фанат реноваций и декора. В общем, выходит, что звезды, конечно, знают все, но увы, не знают того, что надо.

— Кунсайт меня убьет, — задумчиво бормочет он себе под нос, отсмеявшись, и ещё долго рассматривает золотой кубок на своём столе.

— Джедайт, Металлия знает, чем все это обернется.

— Нет, Лорд Нефрит. Нет.

Джедайт выныривает на поверхность и принимается судорожно глотать воздух ртом. Рядом что-то с шумом падает в воду, заставляя его шарахнуться в сторону и тут же стереть рукой, налипшие на глаза, волосы. Он все еще на поле боя. По ту сторону, правда. Серые воды бурлят от сражения. Юмы, демоны, люди, еще не понявшие, что мертвы, продолжают биться, не замечая, что некоторые из них пропадают бесследно. На войне не считают погибших. Повелитель Иллюзий делает вдох, и уходит под воду, пытаясь отплыть подальше от побоища. Выныривает через пару метров у скал, цепляясь за них руками, вытаскивает себя на сушу. Как же он…Над головой что-то шипит, Повелитель Иллюзий оборачивается, чувствуя нечто скользкое, обхватывающее его плечо, и вскидывает руки. Переброшенный черный, склизкий силуэт с плеском падает в воду под ним. Джедайт выдыхает, сглатывая на место сердце, и скрывается между зубьями обломанных каменных глыб. Где то здесь должна была быть пещера, думает он, вжимаясь в тень нависающего над ним гранитного зуба, изредка поглядывая на оставшееся позади побережье. Бьющихся с каждой минутой все меньше, все больше черных, голодных теней. Джедайт спотыкается, засмотревшись, но вовремя хватается за выступ. Под ногами оказывается брошенный кем-то меч. Хорошо, думает он, подбирая железку с земли. Вход в пещеру прячется за черной, каменной грядою. Он заползает под ее своды и в первый раз переводит дух, прислонившись спиной к влажной стене.

— Будь ты проклят, Нефрит, — бормочет повелитель иллюзий, вслушиваясь в глухой шум моря. Он снова мертв.

***

Языки пламени голодно лижут сухое дерево. Желтый свет пляшет по стенам и потолку. Лорд Кунсайт полулежит на постели, подложив под спину подушку и вытянув ноги. Между краями его измятой, расстегнутой рубашки, на подтянутой смуглой груди красуется свежая, багровая царапина. В тишине комнаты слышно, как за толстыми, затворенными дверями неспешно проходятся караульные. Смена стражи — должно быть полночь. Кунсайт едва слышно вздыхает и переводит взгляд на Огненного Лорда. Внимательно изучает отсветы пламени на голых плечах, сочный лиловый синяк на белой коже левого, смятое покрывало, скомканное кое как на бедрах, спутанные волосы, скрывшие лицо.

— Зойсайт.

Треск поленьев в камине. Не заглушенный плотными портьерами выкрик с улицы. Тишина. Огненный Лорд смотрит в пространство простыней и едва заметно раскачивается.

— Зойсайт, — он произносит чуть громче. Рыжая голова медленно поднимается, открывая опухшие, влажные щеки и лопнувшие в белках капилляры.

— Он был моим другом, — глаза цвета весенней травы безразличны. Повелитель Льда и Хаоса снова вздыхает и молчит. Он не силен в утешениях, но теперь их осталось лишь двое. Нет больше Звездного паяца. Нет и Иллюзорного Лорда. Немыслимо. Кунсайт вспоминает выражение лица Королевы и ни на минуту не жалеет, что убрался из дворца так быстро, как только смог после того, как их вызвали. Эта война так неожиданно перестала быть войной за ресурсы.

— Он был моим другом, — повторяет Огненный чуть громче и визгливее, недобро вспыхивая глазами. Пламя за его спиной на долю секунды замирает, а воздух над голыми плечами принимает рябить и мутнеть. Кунсайт вытягивает ладонь, касаясь холодной и влажной щеки, и проводит ею вверх до нахмуренных, изломленных бровей так нежно, как только умеет.

— Спи.

Ослабшие локти не выдерживают веса тела, Повелитель Ветров и Огня обмякает и падает лицом вниз. Кунсайт слезает с постели, устроив того спиной на подушках и накрыв покрывалом. Отходит к занавешенному окну.

— Он был моим учеником.

После чужой смерти всегда приходит что-то близкое к раскаянию. Лорд Кунсайт приоткрывает пальцем занавесь и смотрит в окно, поверх зубчатой стены крепости, поверх смутно проглядывающих огней выживших селений и выжженного леса, на горизонт, за которым спряталась в сыром тумане столица Лунного Альянса.

В Лунном замке надрывно играет музыка. В Лунном замке пылают все свечи, блестит начищенное содой столовое серебро, по натертому воском паркету шуршат юбки и стучат каблуки. Шепоты и смешки перемежаются с улыбками и намеками. Все, как прежде, как в старые добрые. Разве что парочка новых действующих лиц. Молодая Принцесса с улыбкой прикалывает к груди морского черта искристый орден и больше не морщит свой хорошенький носик от запаха тины. За ее спиной советники едва заметно кивают седыми головами в знак одобрения. Зала взрывается аплодисментами в честь победителей недавних сражений — сверкающих новенькими парадными мундирами Принца Эндимиона, Герцогини Рэй и предводителей флота Восточного Моря. Оркестр натужно переходит на марш и замолкает на протяжной, низко гудящей ноте, оборванный жестом руки.

— Господа, почтим память моей кузины, Леди Ами, и всех павших в этой бессмысленной и страшной войне минутой молчания.

Тишина раскатывается от головы к голове, запечатывая уста и обрывая разговоры. Принцесса Серенити, опустив скорбно глаза, думает о том, что она совсем не этого желала. В ее наивных мечтах все было светло и чисто — жизнь, быть может не вечный праздник, но совсем без войны, без потери сестры и угрозы для дома. А теперь по ночам в голове ее страшные, чуждые ей мысли — что, если они проиграют? Что тогда будет? С ней, с ее мужем, с ее сестрами, с подданными, что? Она ворочается с места на места, не находя покоя, и чувствует себя дурно. Особенно дурно под утро, когда в тишине дворца слышно, как запевают в саду первые птицы и поют так, как будто не знают, что у них здесь война. Минута кончается слишком быстро. Слишком мало, как ей кажется, они могут отдать в память тех, кого больше нет. Бьют тарелки, скрипка взвизгивает и тонет в нарастающем гомоне голосов. Она снова улыбается больше притворно, чем искренне, и спускается в зал, отвечая кивками хорошенькой головы гостям и украдкой подслушивая разговоры. Стрелой да с коня, — шепчутся гости. Прямо в седалище-добавляют пикантных подробностей. Дамы смеются, спрятав лица за веерами. Кавалеры крутят усы и поглядывают на героиню рассказов, вслух пророча наискорейшую победу — слыхано дело, отбросили кавалерию самого наследника трона. В другом круге — настрои скептичны. Да, дескать, повергли врага и оттяпали две головы гидре, но вы видели эти драконьи войска? Что ж за победа такая, когда вместо флота — одни головешки? И генерал их должно быть совсем без царя в голове. Принцесса одаривает и тех и других улыбкой, а сама с грустью думает, что об убитой Ами никто и не вспомнил. Разве что советники сетовали, что не нашли ее дневников. Впрочем, монарх не должен грустить на виду, а по сему пусть будут танцы! На паркетном кругу в миг появляются пары и она, увлеченная в вальс каким то министром, забывает на время невзгоды. Только колется что-то под ребрами, да противно звенит в ушах, когда краем глаз она замечает, как ее Эндимион держит руку Герцогини Минако. Как сестра улыбается ее губами и поднимается с кресла, принимая приглашение на танец. Они так красивы, — странно думается ей, пока министр проводит ее по внешнему кругу, — мы так красивы, — исправляет она себя, вспоминая про редкую возможность взглянуть на себя со стороны, и от этого сразу же успокаиваясь. Подумаешь, мелочь.

Продолжение следует.