Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.
Тихе
Храм Золотого Дракона
5. Таиланд - Токио.
Взмах весла, ветер
И брызги холодных волн.
Слезы на щеках.
Басё Глава первая.
Никогда еще Нефрит не был так напуган, и никогда прежде он не чувствовал такого негодования. Никто не узнает, чего ему стоило не испепелить на месте этого безумца, посмелевшего выстрелить в Нару. Повелитель звезд почувствовал неладное задолго до того, как его вызвала Эрато. Он даже не побеспокоился о том, как это будет выглядеть со стороны - его своеобразные перемещения между этажами отеля. На Эрато он тоже злился, правда, недолго. Она молодец, и сориентировалась вовремя, и ругалась сейчас с представителями администрации отеля на чистом тайском языке, причем заворачивала такие идиоматические обороты, что все только диву давались. Девчонка построила всех: от главного менеджера до начальника охраны отеля. В данный момент они вяло оправдывались, словно были виноваты в чем-то именно перед ней:
Но мисс, он тоже снимал номер в нашем отеле. И вовсе не производил впечатления человека, опасного для общества. - косился портье на разгневанную девушку с волосами дикой расцветки.
Вы мне зубы не заговаривайте. - презрительно фыркнула она, - Если у вас могло здесь произойти такое - грош цена всей вашей системе безопасности. За что мы только деньги платим? Вот где, я вас спрашиваю, полиция? Между прочим, пора бы им появиться!
И они появились. Местный врач, осмотрев подозреваемого, который уже пришел в себя, констатировал алкогольное опьянение и не исключил сотрясение головного мозга. Юмино быстро вывели в наручниках. Вид его был удрученным, он даже не попытался взглянуть на Нару… Криминалисты осмотрели место преступления, полицейский опросил свидетелей. Вся эта суета затягивалась, и только Нару, казалось, было все равно. Девушка сидела на подоконнике у раскрытого окна и курила. Причем курила своеобразно - вытаскивала из пачки сигареты, одну за другой, делала, от силы, две-три затяжки, и нещадно выбрасывала недокуренные сигареты в окно. Все, происходящее вокруг, словно ее не касалось. Обратив внимание на странное поведение "потерпевшей", полицейский спросил, не нужна ли ей помощь врача.
Нару повернула к нему голову, и удивленно приподняла брови, словно пыталась понять, что этому странному человеку от нее надо.
Мисс Хосино, вы в состоянии сейчас давать показания? - не унимался полицейский.
Я думаю, она даст показания завтра, в участке, - ответил за нее продюсер. Его тоже настораживала не совсем адекватная реакция девушки на происходящее. - Оставьте ее в покое.
Никто, в принципе, не возражал. Эрато увела представителей закона, уловив желание своего господина. Они остались в номере вдвоем. Девушка молчала. Нефрит подошел и положил свою руку ей на плечо.
Нет, не прикасайся ко мне, - вскрикнула Нару, резко отталкивая его.
Нару? - опешил Нефрит.
Не дотрагивайся, уйди. Я тебе тоже принесу несчастье. Я всем мужчинам, которые оказываются рядом, приношу несчастье. Всегда! Всю жизнь! Ты еще пожалеешь, что спас меня… Я чувствую себя какой-то прокаженной. Словно меня прокляли при рождении. Это чистая правда! Все началось с того, что один мальчик, еще когда я училась в школе, выбросился из-за меня из окна. Даже предсмертную записку оставил. Мол, в этой жизни, не судьба, но зато в следующей, мы обязательно будем вместе. Как на меня после этого все смотрели…словно я убийца. А я до этого случая даже не подозревала о его существовании. Узнала о нем только, когда он умер. Теперь вот и Юмино сошел с ума… А тебе известно про моего высокопоставленного любовника, который чуть не лишился всего: семьи, работы, положения в обществе, связавшись со мной? Кто знает, сколько их еще, покалеченных судеб. Эти толпы экзальтированных поклонников, жадно ловящих каждый мой взгляд… Они мне пишут письма, признаются в любви, в каждом третьем письме - я не могу жить без тебя, жизнь без тебя не имеет смысла, Юкико, завтра я умру за тебя… - Нару горько усмехнулась и покачала головой, зажигая очередную сигарету.
Нефрит молча наблюдал за этой истерикой, но ничего не предпринимал. Просто слушал. В кои-то веки Нару захотелось выговориться. Пусть выплеснет из себя эту боль. Быть чуть не убитой собственным, хоть и бывшим, мужем - случай не из приятных.
Мой отец был уверен, что родится мальчик. Так надеялся, что ему повезет обзавестись сыном - тигром. А родилась дочь. И мой отец в душе проклял этот день. Ничего нет хуже женщины, родившейся в год Тигра. Масато, а ведь ты сегодня сильно рисковал… Если бы еще и с тобой что-нибудь случилось… - Нару вздрогнула и повернула к нему испуганное лицо.
В ее глазах стояла такая неприкрытая боль, такое отчаяние, словно сама мысль о его гибели может привести к катастрофе. Из огромных серых глаз брызнули слезы… И Нефрит чуть не задохнулся от нахлынувших воспоминаний. Мгновения, предшествовавшие его смерти, никогда прежде не всплывали в памяти столь отчетливо. Перед ним сейчас сидела та самая Нару Осака, беззащитная девочка в оранжевой пижаме, которую он только что спас ценою собственной жизни. И она оплакивала его смерть, смерть своей любви. За какое-то мгновение Нефрит умер и воскрес вновь. Совершенно не к стати подумалось: а если бы в тот момент обстоятельства сложились как-нибудь по-другому? Он отбросил эти мысли. Что сейчас рассуждать? Прошлого ведь все равно не изменишь. "Я приношу несчастье мужчинам"… Как все-таки хорошо, что она не помнит того, как он умирал у нее на руках. Не надо, Нару-тян, ничто не повторяется дважды… И вовсе не ты виновата в этих смертях и страданиях. Если так рассуждать, можно запросто обвинить себя во всех бедах человеческих…
Не вини себя, Нару. Это все не более чем предрассудки. Так говорят только у вас, в Японии. В Европе, например, такое и в голову никому не придет. Ну же, Нару, вспомни, ты же не чистая японка, сама рассказывала, что у тебя бабушка англичанка, и кто-то там еще... А поэтому все, что тебе говорят про год Тигра, можно считать обычными сказками.
С этими словами он приблизился к ней и обнял. Это был совершенно невинный жест. Так мог брат обнять сестру, или отец - дочь. Он просто хотел ее успокоить, забрать ее боль. Но Нару уже не могла успокоиться. Пришлось ждать, просто ждать, когда все слезы вытекут.
Слезы кончились. С ними куда-то ушла боль… Осталась лишь опустошенность. Нару не хотелось сейчас ни о чем думать, не хотелось что-либо говорить, двигаться. Не хотелось ничего. Абсолютно ничего… Даже спать. Девушка попыталась освободиться из его объятий, Масато не возражал.
Нару, ты хорошо себя чувствуешь? - поинтересовался он.
Да… - в этом слове не было никакой уверенности.
Нару, - озабоченно посмотрел он ей в глаза, положив руки на плечи.
Она была напряжена как натянутая струна, готовая порваться от неосторожного прикосновения. Масато покачал головой.
Ну, так не годится, Нару, - произнес он, отходя к бару и привычным жестом откупоривая бутылку.
Я не хочу, Масато, - отстранила она его руку, протягивающую бокал с чем-то очень крепким.
Нару, отнесись сейчас к этому, как к лекарству. Да что же с тобой? - он чуть ли не насильно влил ей в рот обжигающую жидкость.
Она слабо сопротивлялась, но в конечном итоге сдалась. Но даже алкоголь не приглушил это неприятное чувство внутри…чувство пустоты. Нару испугалась. И, видимо, что-то умоляющее проскользнуло в ее взгляде.
Знаешь, Нару… у меня есть отличное средство, чтобы привести тебя в норму… И не надо на меня так смотреть. Ах ты, испорченная девчонка, вовсе не то я имел ввиду, - усмехнулся продюсер, наткнувшись на возмущенный взгляд серых глаз.
С этими словами Масато снял трубку телефона и набрал номер. Что он там говорил - бог его знает. Тайским языком он владел ничуть не хуже Минг Ли. Он вообще, казалось, говорил на всех языках мира. В данный момент Нару это не занимало. Ей даже не было интересно, что еще он придумал…
Пойдем, Нару, - взял он ее за руку и вывел из номера. Впрочем, в данный момент она пошла бы с кем угодно куда угодно.
Они вышли на третьем этаже и очутились в массажном кабинете. Вообще-то среди ночи мало кому приходило в голову заняться столь полезной для здоровья процедурой, а потому здесь было абсолютно пусто. Нару удивленно посмотрела на Масато. В этот же момент из лифта вышла маленькая женщина, немолодая и невероятно жилистая. Она приветливо им улыбнулась.
Нару, это Кано. Самая лучшая массажистка во всем Таиланде. Отдаю тебя в ее руки, и очень надеюсь, что она тебе поможет.
Только тебе могла прийти в голову такая безумная идея, - буркнула Нару, но сопротивляться не было сил.
Кано повела ее в один из кабинетов и закрыла за собой дверь. Нару покорно отдала на "растерзание" свое тело. Ее облачили в просторную шелковую пижаму, и уложили на массажный стол. Масато оказался прав. Настоящий тайский массаж - это то самое чудо, которое вернуло ей самообладание, дало почувствовать былую легкость и избавило от той гнетущей, мерзкой пустоты внутри. Сильные руки женщины, ее ласковый голос, приказы, мягко отдаваемые "клиентке", совершенно преобразили Нару. Словно сняли старую, задеревеневшую кожу и взамен дали натуральный китайский шелк. Казалось, все чувства обострились, тело словно оказалось в невесомости, даже незначительное головокружение, испытываемое при сильных движениях вдоль основных девяти жизненных линий тела, воспринималось своеобразным полетом. Ровно через час Нару почувствовала себя заново рожденной.
Масато ждал ее в холле. Нару, на которой теперь была просторная шелковая пижама, радостно ему улыбнулась.
Ну и как? - поинтересовался он, приподнимая брови и критически ее осматривая.
Класс! Завтра могу приступить к работе прямо с утра! - выдала она.
О, нет, - в сердцах закатил он глаза, - никакой работы завтра, иначе я тебя уволю за такое неоправданное рвение.
Поздно, Масато, фильм уже снят, - хихикнула она.
Я смотрю, Кано тебя преобразила. А ты не хотела идти…
Не хотела? Разве такое было? - задорно посмотрела она на него и осеклась, отводя взгляд…
После довольно продолжительного молчания, Нару резко развернулась и направилась к лифту. Масато пошел за ней. Двери лифта бесшумно сомкнулись, Нару нажала на кнопку своего этажа. Лифт медленно поплыл вверх. Масато стоял у зеркальной стены, противоположной дверям, и молчал. Нару расположилась возле дверей, повернувшись к нему спиной. Пятый, шестой, седьмой. Только гул двигателя, и стук сердца. Молчание. Восьмой, девятый, десятый. Лифт остановился, двери разъехались. Она сейчас выйдет, а он, как всегда, поедет дальше… Сейчас она сделает шаг и двери за ней закроются… Она пойдет в свой номер, где некоторое время назад ее чуть не убили, где все еще виднеется след от пули, выпущенной в нее. Один шаг, вот только попрощаться и поблагодарить… Нару повернулась и попала в плен этих горящих синих глаз. Он молча смотрел на нее… Нет, он не просто смотрел. От этого взгляда у Нару закружилась голова. Надо было бежать, но дверцы кабинки сомкнулись. Еще несколько секунд тишины, прерываемой лишь биением сердца. Один шаг, всего один шаг, но не в пустоту и одиночество, куда сама судьба отрезала путь, а туда, к этому горящему взгляду… Он тоже сделал шаг, и остановившееся было время вновь пошло, но уже как-то по-другому.
С каким-то отчаянием он притянул ее к себе, сжал в объятиях, словно боялся, что она еще может вырваться, в очередной раз ускользнуть… Нару вздрогнула и подалась к нему всем телом, услышала биение его сердца, ощутила на пересохших губах его поцелуй. Вверх, вверх, вверх. Теперь она не убежит. Нет-нет, от него невозможно убежать, от этого нового, едва выносимого ощущения…Самый последний этаж. Ноги Нару подкосились. Масато ловко подхватил ее на руки, не прерывая поцелуя…Идти она была не в состоянии.
Того, что творилось сейчас с ней, она не переживала еще не разу в жизни. В какой-то момент это даже напугало Нару. Вот только пути назад уже не было. Сейчас существовали только тепло его дыхания, вкус его поцелуя, его горячие руки и мягкий шелк его волос… Все это подчиняло ее волю, заставляло отказаться от того, что она знала и чувствовала до этого момента. Сейчас существовал только он и его абсолютная власть. Никогда раньше Нару не теряла над собой контроль в постели, но не в этом случае. Только не с ним…
Нару, - чуть слышно произнес он.
Нару на мгновение открыла глаза. Как странно, он смотрел на нее так, словно не верил в реальность всего происходящего. Удивленный взгляд, новый поцелуй, требовательный, настойчивый, подчиняющий… И в этот момент Нару испытала именно то ощущение, которое так долго искала, с тех самых пор, когда впервые осознанно посмотрела на звездное небо: эту причудливую смесь восхищения и отчаяния, радости и боли. И через мгновение - волна наслаждения, накрывшая ее с головой, и еле сдерживаемый крик, только бы не задохнуться, только бы не утонуть. И новая волна, еще более сильная, опустошающая - восторг, горячими слезами вырывающийся наружу. И еще одна, приносящая странную зыбкую легкость, словно тело растворилось в пространстве, потеряло свои очертания и уже никогда не будет таким, каким оно было до сих пор. Как долго длилось это парение? Одну секунду и целую вечность… Один единственный момент, перечеркнувший всю предыдущую жизнь и возродивший для жизни новой…
Мир приобрел свои привычные очертания не сразу. Нару все еще не чувствовала своего тела… точнее, оно еще не подчинялось ей. Масато лежал рядом, опершись на локте, и смотрел на нее сверху. Нет, не просто смотрел, любовался… Именно так. Губы Нару дрогнули, пальцы прикоснулись к его щеке…
Нару, я…
Тише, - теперь ее пальцы коснулись этих четко очерченных губ, - не говори ничего, Масато. Потом, все разговоры потом…Дай мне насладиться этой тишиной, этой чудесной ночью. Ведь ты не откажешь мне в этом?
Любое желание принцессы - закон, - прошептал он ей на ухо. Эта фраза, не подкрепленная обычным насмешливым тоном, сейчас приобрела для нее совершенно новый смысл.