...Раз дощечка, два дощечка
Будет лесенка...
В голове крутились заученные когда-то в детстве строчки.
...Раз словечко, два словечко...
А вот песенки как раз и не выходило. Арина переминалась с ноги на ногу, уткнувшись взглядом в землю, точнее в застеленный паркетом пол
...Раз дощечка, два дощечка
Будет лесенка...
Продолжало играть в мыслях, как заезженная пластинка.
-Не надо так нервничать, девушка, - заботливые нотки в голосе прозвучали как-то слишком фальшиво, - присядьте.
Арина машинально плюхнулась на стоящий рядом с ней стул, все еще не решаясь поднять взгляд ни на говорившего, ни на кого-либо из остальных присутствующих в комнате, которых, надо заметить, было не так уж и много. В небольшом помещении институтского партбюро в данный момент находилось пять человек. В центре комнаты за покрытым красной тканью столом чинно выседал мужчина средних лет с тщательно уложенными русыми с проседью волосами в идеально сидящем тено-сером костюме двойке, снежно-белой рубашке и черном галстуке. Всем своим видом мужчина явственно демонстрировал, что в данной ситуации ему отведена роль высшей силы. По правую и левую руку от "воплощения истины в последней инстанции" расположились "двое из ларца одинаковых с лица". Нет, близнецами эти двоя не были, но, все равно, выглядели они как-то через чур одинаково: оба крепкие жилистые брюнеты в одинакового кроя костюмах чуть более светлого оттенка серого, чем у "высшей силы", оба чуть помоложе сидящего между ними мужчины, да и должностью явно пониже, - в общем, свита, говоря идеологически неоправданным, однако, весьма точно отражающим ситуацию термином. В совокупности эта троица представляла собой верхушку районного правления партии, нагрянувшую сегодня, с самого утра (в смысле, с самого "учебного утра", начавшегося в половине десятого) с какой-то проверкой или еще зачем-то - мотивы прибытия начальства местного масштаба были известны лишь избранным, к числу которых, скорей всего, относился примостившийся у края стола секретарь институтской партячейки, и уж точно к их рядам не принадлежала нервно плюхнувшаяся на ближайший от двери стул Арина, которая все так же упорно продолжала любоваться паркетом.
...Раз дощечка, два дощечка...
-Вдох, выдох, взяли себя в руки, успокоились, - все еще пытаясь изображать заботу, скомандовал "исполняющий обязанности высшей силы".
-Это не дело давать волю нервам. Вы же комсомолка! - поддакнул кто-то из свиты, кажется тот, что справа.
"И правда, что это я," - подумала Арина, - "ничего страшного ведь не случилось," - обнадежила сама себя девушка, - "вот только это все пока."
Неизвестность всегда пугает, это утверждение уже давно превратилось в аксиому. А данная ситуация была просто окутана духом неизвестности: без видимых причин с утра на институт "свалились местные шишки" и, расположившись в комнате партбюро, вызывают к себе по одному учащихся и преподавателей и расспрашивают. И вроде бы и вопросы задают сплошь и рядом будничные, бытовые, но ведь не просто так же эти товарищи сюда приехали, есть у них какая-то цель. Вот только какая? Широкой общественности неизвестно. А всеобщая неизвестность всегда очень быстро преобразуется в почти осязаемое ощущение чего-то нехорошего. И вот именно это самое дурное предчувствие и не позволяло Арине оторваться от изучения паркета на полу.
...Раз дощечка, два дощечка...
"Соберись же ты! У них же терпение может кончиться," - мысленно приказала себе девушка и волевым усилием заставила себя поднять взгляд на местную версию высшей силы.
-Успокоились? - спросил тот и, даже не пытаясь дождаться ответа, продолжил, - вот и славненько. Тогда начнем разговор. Вы Родионова Арина?
Девушка кивнула.
-Да, это я.
"Арина Родионова, почти Арина Родионовна, вот что значит родиться в семье литературоведа-пушкиниста... Арина, Арина, именно так меня и зовут, хотя временами возникает ощущение, что это имя на самом деле не мое... Мое имя не мое, такие вот бредовые идеи бывают," - мысли медленно утекали подальше от этой комнаты.
-Хорошо, - бесцеремонно поставил точку в Арининых размышлениях голос "высшей силы", - студентка, значит.
-Да, четвертый курс, специальность скульптура, - нашла в себе силы выдать четкий ответ девушка.
"Да, вот именно, скульптура. С детства меня привлекали эти мраморные изваяния, а еще я мечтала о собственной статуи, как будто я королева... Так, стоп," - резко одернула сама себя Арина, почувствовав, что мысли опять "утекают". - "Какая королева? Совсем сказок обчиталась. Королева - это пережиток прошлого, в советском государстве все равны," - попыталась настроиться на идеологически правильную волну девушка, с трудом удержавшись от желания снова уткнуться глазами в пол.
...Раз дощечка, два дощечка...
-И как? Нравиться учиться? - тем временем задал следующий вопрос "ИО высшей силы".
-Да, - односложно ответила Арина, лихорадочно пытаясь придумать, что же еще сказать, а то уж больно вымученными получались ее фразы, как у партизана на допросе. Хотя, нет, партизаны все-таки должны быть менее разговорчивыми.
...Раз дощечка, два дощечка...
-Хорошо, - коротко кивнул "товарищ в сером" и продолжил расспрашивать, - а сами вы откуда?
"Из другого мира, здесь оказалась случайно, проездом, так сказать очередная остановка на спирали перерождений," - Арина сама не поняла, откуда возникли эти странные мысли, девушка едва успела прикусить язык, чтобы не озвучить пришедший в голову ответ. Все таки люди такого сорта, как товарищи в сером, редко когда обременены наличием чувства юмора - вот брякнешь при них такую фантастику, а они тебе пришьют несоответствие государственной идеологии со всеми вытекающими, в общем, пиши пропало.
-Из Куйбышева, - отвлекшись от круживших в голове мыслей, ответила Арина.
-Хороший город, - выразил одобрение "главный по вопросам", - красивый.
-Да, да, очень, - закивала Арина, к девушке вдруг вернулось, покинувшее ее при входе в партбюро, красноречие, и Арина защебетала о красотах родного города. Защебетала академично и с театральной выразительностью и восторженностью, так, как будто бы она, вернувшись на пару лет назад, вновь оказалась школьницей, которую вызвали к доске на открытом уроке по краеведению.
"ИО высшей силы" лишь изредка кивал в такт речи девушки, явно старался изобразить заинтересованность, однако, если приглядеться, то можно было догадаться, что слушает он в пол-уха.
-А как вам в столице? Не сложно ли было адаптироваться? - спросил районный партийный начальник, когда, наконец, Арина закончила свой монолог.
-Немного сложно было по-началу, потом освоилась, - тут же ответила девушка и принялась в красках расписывать свои первые дни в Москве.
К этому моменту Арине уже удалось полностью взять себя в руки и успокоиться, как следствие разговор стремительно терял изначальную нервозность, перетекая в более спокойное русло. Однако, окончательно расслабиться девушка себе не позволила, ее все так же не покидали дурные предчувствия относительно цели визита товарищей в сером - это и заставляло Арину оставаться настороже, правда, теперь, справившись с нервами, девушка довольно ловко прятала свою настороженность.
А "исполняющий обязанности высшей силы" продолжал ходить вокруг да около. Далее последовали вопросы "сложно ли Арине учиться?", "стиль какого из великих скульпторов ее наиболее симпатичен и близок по духу?" и прочее, прочее, прочее в этом же духе. Арина, заливаясь соловьем, подробнейшим образом отвечала на все вопросы, в глубине души девушки вновь появилось волнение, как-то слишком странно, что партийный начальник все еще не перешел к сути, а продолжает усыплять бдительность разговорами ни о чем. Что же у него за цель этакая, если для нее нужна такая подготовка.
А разговор между тем перетек в сторону обсуждения Арининых планов на будущее, и как будто бы невзначай "ио высшей силы" спросил:
-А замуж-то собираетесь?
И по тому, как оживились, уже почти успевшая задремать, свита "главного по вопросам", Арина догадалась - они стремительно начали приближаться к сути разговора, вот только в чем эта самая суть, девушка все еще понять не могла. "Ничего, скоро сообразим," - ободрила сама себя Арина и прощебетала:
-Нет, не собираюсь, не за кого пока.
-Совсем не за кого? А из однокурсников что совсем никто не по нраву? Вот, например, Роман Никонов чем не кавалер? - как бы между прочим бросил "товарищ в сером".
"Так вот где собака зарыта!" - яркой искрой вспыхнула в мозгу Арины верная догадка. - "Вот, что их интересует!"
Ромка Никонов - приятный мальчик из их группы. Их с Ариной некоторые иногда в шутку называли близнецами, намекая на определенное внешнее сходство. Оба не слишком высокие, оба не особо атлетической комплекции, оба огненно-рыжие, и, наконец, оба увлеченно, раскрыв рот, слушали лекции по истории искусств профессора Мирошниченко. Правда, Арине-то действительно нравилась история искусств, а вот Ромка влюбился в профессора. Впрочем, не он один, Дмитрий Семенович Мирошниченко был и правда весьма хорош собой, и по нему сохла чуть ли не большая половина курса, при чем обоих полов. Однако, из этих многих повезло только Ромке - чувство, вроде как, оказалось взаимным, и вот уже какое-то время по институту гуляли сплетни-рассказы о их с профессором нежных отношениях. Впрочем, подобные слухи ходили не только о них - все таки творческий ВУЗ, где-то вроде богема и так далее со всеми вытекающими. Арину рассказы подобного рода никогда особо не волновали, ей как-то было глубоко безразлично, кто там с кем спит, - подумаешь,
одного там пола, главное, что по обоюдному согласию, к тому же двое взрослых людей сами способны разобраться в своих отношениях. Жаль только, далеко не все придерживались столь же широких, что и Арина взглядов. Совсем иное мнение по этому вопросы было у верхушки власти, как следствие в советском уголовном кодексе существовала статья за номером 121. Так же не разделял Арининых взглядов и секретарь институтской партячейки, на протяжении всего разговора тише мыши просидевший у краешка стола. Вот ведь какой человек, этот секретарь, временами мышь, но чаще крыса, - наскреб по сусекам разных слухов да донес в район. Вот и приехала эта троица в сером, вот и сидят они тут и вызывают по одному студентов и сотрудников на "задушевный разговор", по ходу которого так ненавязчиво выспрашивают, вынюхивают, по капельке, по крупинке собирают информацию, а как наберут достаточно - тогда все, привет! Влетит и Ромке, и Дмитрию Семеновичу. Влетит по первое число, так, что мало не покажется, что называется "и больше их никто не видел".
"Не, так дело не пойдет," - решительно подумала Арина.
Девушка сама не понимала, почему ей сейчас было так важно, чтобы "люди в сером" убрались из института, не соло нахлебавшись. Однако, из глубины подсознания, примерно оттуда, откуда вылезали эти странные мысли про королеву, параллельный мир и прочие иррациональные вещи, - вот оттуда же и выползло это странное ощущение, что она - Арина - ни в коем случае не должна потерять из виду ни одного из этих двоих, иначе произойдет непоправимое - возникнет сбой в цикличности перерождений. Что все это значит, Арина не понимала - подсознание упорно не желало ничего пояснять и лишь зудело, что это очень важно, важно, важно... Необходимо срочно что-то предпринять, убедить "товарищей в сером" что слухи беспочвенны, иначе...
"А попробуем, так," - включилось, наконец, в работу сознание Арины, теперь в голове у девушки помимо, продолжающего зудеть "важно, важно", подсознания появился вполне четкий план действий под названием "что ответить "товарищу в сером" на вопрос о Ромке".
Арина вновь, как в начале разговора, опустила глаза к полу, тем самым изобразив нервозность и неловкость.
...Раз дощечка, два дощечка
Будет лесенка...
Взгляд девушки снова скользил по паркету.
...Раз словечко, два словечко...
"Будет вам песенка!" - мысленно усмехнулась Арина, а вслух же тихо промямлила:
-Кто вам рассказал?
-Рассказал о чем? - тут же заинтересовался "ио высшей силы", своим видом он сейчас безумно напоминал охотничью собаку, напавшую на след добычи.
-О нас с Ромкой, - все так же тихо промямлила Арина.
-О ком? О ком? - переспросил "товарищ в сером".
-О нас. Понимаете, мы с Ромой давно любим друг друга, - заикаясь, начала рассказывать девушка, - вот только, понимаете, мы с ним из разных городов. А моя мама, - девушка выдержала паузу, изображая тем самым, как ей жутко неудобно обо всем этом рассказывать, - моя мама, она не хочет, чтобы я встречалась с парнями из других городов. Она хочет, чтобы я отучилась и вернулась в Куйбышев, и уже там искала себе мужа. Она вбила себе в голову, что если я влюблюсь в кого-то из другого города, то уеду навсегда из дома, и она меня будет очень редко видеть. Я много раз пыталась ее переубедить, а она все твердит о своем, мнительная она у меня, на пустом месте проблемы создает, - Арина протяжно вздохнула, - если она узнает о Ромке, она запретит нам встречаться, мы этого не переживем, мы ведь так любим друг друга. Поэтому мы и скрываем ото всех свои отношения. Мир он ведь тесен, узнает кто-нибудь, так и до моей мамы слух дойдет, - девушка еще раз протяжно вздохнула и как будто бы даже всхлипнула.
-А вы уверены, что Роман вас действительно любит? - осторожно поинтересовался "товарищ в сером", приглядевшись, можно было заметить, что он явно ожидал несколько других откровений.
-Конечно, уверена, - пылко заговорила Арина, - он меня точно любит. Вы бы слышали, какие он мне стихи посвятил, а вы бы видели тот букет, который он подарил мне на день рождения. Я ведь в феврале родилась. Вы представьте, зимой в Москве такие шикарные цветы достать!
Звали бы "товарища в сером" Александром, сложившаяся ситуация была бы очень похожа на хрестоматийный сюжет - Арина Родионовна рассказывает Саши сказки. Но, к сожалению, районного партийного главу звали не Александром, а Николаем, что, однако, не мешало ему внимательно сказки в исполнении Родионовой Арины, и главное по немного верить в них.
-Зимой? Цветы? - на всякий случай все-таки переспросил "ио высшей силы".
-Да, да. И вы еще сомневаетесь в том, что Рома меня любит. Я в его чувствах абсолютно уверена! - горячо проговорила девушка.
-Тогда хорошо, - вынужденно согласился "товарищ в сером", на этом тема себя исчерпала.
Потом Арине задали еще несколько пустяковых, ничего не значащих вопросов, просто так - для декорации. После чего девушке пожелали "всего наилучшего" и отпустили, попросив пригласить на разговор следующего.
Собственно, на этом история с выяснением обстоятельств можно считать и закончилась - дошедшие до ушей "товарищей в сером" жалкие крупинки сведений о реальном положении вещей не смогли составить реальный противовес придуманной Ариной сказке. "ИО высшей силы" признал все разговоры про Ромку и Дмитрия Сергеевича пустыми слухами, а секретарь институтской партячейки получил серьезный выговор за то, что беспокоит по пустякам, на этом пребывание "товарищей в сером" в институтских стенах завершилось.

А на следующий день была история искусств.
-Останьтесь после пары, - попросил Арину Дмитрий Семенович и, дождавшись, когда остальные студенты, за исключением Ромки, выйдут из аудитории, вручил девушке что-то состоящее из двух прямоугольников, завернутое в светло-сиреневую упаковочную бумагу, - это вам.
Арина осторожно развернула подарок и обнаружила коробку шоколадных конфет и духи, французские, дефицит, при чем значительный, в институте таких точно ни у кого не было.
-Это мне, - промямлила Арина, - спасибо.
-Это вам спасибо, и вашей богатой фантазии, - ответил Дмитрий Семенович.
"Тогда еще и внутреннему голосу, который заставил меня все это выдумывать," - мысленно добавила Арина, а подсознание, на всякий случай, еще немного позудело "важно, важно, важно".